— Жерар… — начала она.
А птица уже говорила женским голосом:
— О, Ричард! Как давно тебя не было! Тишина. Затем — звук поцелуя.
Гейл, окаменев, смотрела на попугая, а тот, почти не раскрывая клюв, продолжал воспроизводить звуки и голоса. «Как магнитофон», — подумалось ей.
— Мы одни? — спросил женский голос.
— Да, — ответил голос мужа. — Парень вернется из школы не раньше трех.
— А эта?…
— Гейл на конференции, в Женеве.
— Значит, в нашем распоряжении целый день? Ой, как здорово!
Снова звуки поцелуев. Шаги двух пар ног. Пересекают комнату. Ее муж:
— Хочешь что-нибудь выпить?
— Возможно, позже, малыш, а сейчас я хочу только тебя!
Гейл развернулась и выключила видеокамеру.
— А теперь ты меня искупаешь? — спросил Жерар. Она посмотрела на него.
Хлопнула дверь спальни. Скрип пружин кровати. Женский визг, смех. Снова заскрипели пружины.
— Перестань, Жерар, — попросила Гейл.
— Я знал, ты захочешь это узнать, — ответил попугай.
— Ненавижу эту гребаную птицу! — сказал ее муж поздно вечером. Они находились в спальне.
— Дело не в этом, Ричард, — сказала Гейл. — Ты можешь делать все, что угодно, но только не в моем доме. Не на нашей кровати.
Она уже сменила простыни, но, даже несмотря на это, не могла заставить себя не только сесть на постель, но даже подойти к ней. Она стояла на противоположной стороне спальни, у окна, из-за которого доносился шум парижских улиц, оживленных даже в этот поздний час.
— Это случилось только один раз, — проговорил Ричард.
Гейл ненавидела, когда муж врал ей.
— Да, я помню, когда я была в Женеве. Может, спросить Жерара, были ли другие разы?
— Не надо, не втягивай в это птицу.
— Были… Были и другие разы, — сказала она.
— Ну извини! Я очень сожалею! Довольна? Что ты хочешь от меня услышать, Гейл? — Ничего. Я хочу, чтобы ты так больше не поступал. Я хочу, чтобы твоих шлюх не было в этом доме.
— Хорошо! Замечательно! Так тому и быть! А теперь можем мы прекратить этот разговор?
— Да, — сказала она, — можем.
— Ненавижу долбаную птицу!
Гейл подошла к двери, но, прежде чем выйти, повернулась и произнесла:
— Если ты к ней хотя бы пальцем прикоснешься, я тебя убью.
— Куда ты уходишь?
— К черту.
С Йоши Томидзу она встретилась в его квартире. Их связь началась год назад и после некоторого перерыва возобновилась в Женеве. В Токио Йоши ждали жена и ребенок. Осенью он собирался возвращаться туда, так что вскоре им с Гейл предстояло расстаться.
— Ты очень напряжена, — проговорил он, гладя ее по спине. У него были чудесные руки. — Поссорилась с Ричардом?
— Да не так, чтобы очень. Чуть-чуть. Гейл смотрела на лунный свет, струившийся из окна.
Он был на удивление ярким.
— Так что же случилось? — спросил Йоши.
— Я волнуюсь насчет Жерара.
— Почему?
— Ричард ненавидит его. Люто ненавидит.
— Он ничего не сделает с Жераром. Это слишком ценная птица.
— С него станется, — ответила Гейл и села на постели. — Может, мне лучше вернуться?
Йоши пожал плечами:
— Если хочешь…
— Извини, — сказала она.
Он легко поцеловал ее.
— Поступай так, как считаешь нужным.
Гейл вздохнула.
— Ты прав, я, наверное, схожу с ума. — Она снова легла и накрылась простыней. — Скажи мне, что я схожу с ума. Ну пожалуйста.
ГЛАВА 033
Брэд Гордон выключил телевизор и крикнул:
— Входите! Не заперто!
Часы показывали полдень. Он торчал без дела в своей квартире на третьем этаже дома по Шерман- Оак, смотрел бейсбольный мяч и ждал, когда рассыльный привезет заказанную пиццу. Однако когда дверь открылась, на пороге, к его удивлению, предстала самая восхитительная женщина из всех, которых ему когда-либо приходилось видеть. Лет около тридцати, высокая, стройная, она была сама элегантность. Одетая на европейский лад, на не слишком высоких каблуках, она излучала сексуальность и в то же время заставляла держаться на расстоянии. Брэд выпрямился в кресле, в котором сидел, провел рукой по подбородку и вспыхнул от стыда, ощутив ладонью двухдневную щетину.
— Извините, — промычал он, — я не ждал гостей.
— Меня прислал ваш дядя, мистер Ватсон, — сказала женщина, подходя к Брэду. Он торопливо поднялся на ноги. — Меня зовут Мария Гонсалес. — В ее речи чувствовался легкий акцент, но он не был испанским. Скорее немецким. — Я работаю в фирме, осуществляющей инвестиционные операции вашего дяди, — проговорила женщина, пожимая руку Брэда.
Тот покивал головой, вдыхая легкий аромат ее духов. Его не удивило, что она работает на дядю Джека. Старик любил окружать себя привлекательными на вид и очень умными деловыми женщинами.
— Чем могу помочь вам, мисс Гонсалес? — спросил Брэд.
— Лично мне — ничем, — ответила красотка, оглядываясь и ища глазами место, где можно было бы присесть. Не найдя такового, она осталась стоять. — Но вы могли бы сделать кое-что для вашего дяди.
— Да, разумеется, все, что угодно!
— Вероятно, излишне напоминать вам о том, что Дядя выкупил вас под залог и намерен оплатить услуги адвокатов по защите вас в ходе судебных слушаний. А поскольку вам инкриминируется половая связь с несовершеннолетней, защита будет не из легких.
— Но меня подставили… Женщина подняла руку:
— Меня это не касается. Дело в другом. Ваш дядя постоянно помогал вам на протяжении многих лет, и теперь у вас появился шанс отплатить ему добром за добро. Он нуждается в вашей помощи. На конфиденциальной основе.
— Дяде Джеку понадобилась моя помощь?
— Совершенно верно.
— Конечно, я сделаю все, что смогу.
— Повторяю: это строго конфиденциально.
— Я понял.
— Вы не должны говорить об этом ни с кем и никогда.
