судя по ванильно-коричному запаху, внутри булочки с мастикой. Мои любимые.
– Добрый вечер, – ответила я. – Не ожидала вас здесь увидеть.
Леди Ребекка явно ждала другого ответа.
– Почему же? – она поджала губы. – Мы вчера расстались не очень хорошо, и я не спала всю ночь.
– Сожалею, – сказала я.
Ну а что тут еще скажешь? Какая-то часть меня отчаянно хотела с ней помириться, но обида была сильнее. Обида, горечь от несправедливых упреков и обвинений, которыми она меня вчера забросала. В памяти были слишком свежи слова про Вудворда и уничижительный взгляд.
– Ты что же, даже не пригласишь меня зайти?
– Не знаю, будет ли вам у меня удобно.
– Шарлотта! – ахнула она.
– А чего вы хотели? – я сложила руки на груди. – Вчера вы выставили меня из дома…
– Из дома ты ушла сама.
– Да, но перед этим вы обвинили меня в том, что я вольно вела себя с графом. Хотя я пыталась объяснить, что произошло на самом деле, вы не стали меня даже слушать. Вы назвали мою репутацию загубленной и собирались отправить в глушь, где я должна буду прятаться просто потому что я – это я!
Леди Ребекка опешила, а я шагнула к двери и отперла ее.
– Не представляю, зачем вы пришли сейчас, но если не боитесь замараться о мою репутацию – заходите.
Я влетела в мансарду, с трудом сдерживая охватившие меня чувства. Те чувства и эмоции, что с утра казались запечатанными под пластами наносного спокойствия, сейчас вернулись. Обрушились на меня ураганом, заставляя сжимать и разжимать кулаки, чтобы не наговорить лишнего. Хотя сдается мне, я слишком много думаю о том, что мне говорить, а что нет. Слишком много думаю о чувствах других людей, которым до моих нет никакого дела!
За спиной раздались негромкие шаги: как раз в тот момент, когда я расстегивала пальто, леди Ребекка шагнула ко мне и порывисто меня обняла.
– Прости меня, Шарлотта.
– Что…
– Прости меня, – повторила она и всхлипнула, только крепче прижимая меня к себе. – Вчера я растерялась. Из-за всего случившегося, из-за этого ужасного письма… Шарлотта, ты даже не представляешь, что я почувствовала, я сама не представляла, что говорю… я так за тебя испугалась! За тебя и твою жизнь, которая может оказаться разрушенной из-за твоей детской прихоти…
Я вывернулась из ее рук и оказалась с ней лицом к лицу.
– Это не прихоть, леди Ребекка! – я чуть повысила голос. – Это моя жизнь. Творчество – это моя жизнь, и я никого не собиралась им оскорблять! Ничьи зашоренные умы, в которых творится непонятно что. Я просто хотела представить на выставке историю, из-за которой не спала ночами. Что в этом плохого?
– Ничего. Конечно же ничего, – примирительно сказала она. – Я не это хотела сказать.
– А что? – задыхаясь, выдохнула ей в лицо. – Что вы хотели сказать? Я ведь не железная, леди Ребекка, и вчера я пришла к вам за помощью! Пришла, потому что вы… вы мой единственный близкий человек… И что мне сказали вы?! Что я соблазняла графа!
Слез не было, но меня всю трясло. Я снова обхватила себя руками, хотя сейчас мне было даже жарко.
– Кажется, нам двоим нужно успокоиться, – пробормотала леди Ребекка и указала на стол, куда поставила коробочку. – Я принесла булочки с ванильной мастикой, как ты любишь. Может быть, выпьем чаю и поговорим?
– Я никуда не поеду! – выпалила я.
– И не надо, – она развязала шляпку. – Я здесь вовсе не за этим.
– Тогда зачем? – спросила, глядя ей в глаза. – Чтобы пить со мной чай?
– Ты невыносима, Шарлотта! – леди Ребекка повысила голос, но тут же снова смягчилась. – Оливер нашел того, кто готов обучать тебя магии.
Такого я точно не ожидала, поэтому замерла.
Обучать меня магии? Не может такого быть!
– И этот кто-то живет в Фартоне? – уточнила.
– Нет. Здесь, в Лигенбурге.
– Удивительно.
Виконтесса, которая уже начала расстегивать пальто, вздрогнула. Глаза ее сверкнули.
– Я поняла. Тебе гораздо интереснее лелеять свои обиды, чем сделать шаг к примирению, – сухо произнесла она. – Когда успокоишься и сможешь говорить нормально, дай мне знать.
Подхватив шляпку, леди Ребекка надела ее и принялась затягивать ленты. Она была так близко: чуть вздернутый подбородок, красивый нос, тень от
