упражнения.
Минут через пятнадцать я выполнила разминку, а пёс, пометив территорию, нанес разметку, где ему было надо, и подошёл ко мне. Я убрала улики в пакет, в три пакета, и с облегчением выбросила в ближайшее мусорное ведро.
Привычно, взяв питомца на руки, понесла домой — кормить.
В такой звериной суете и прошло остальное мое утро.
В итоге надела темно — серые, прямые брюки с завышенной талией и идеально отглаженными стрелочками, подпоясалась коричневым пояском, белую блузку классического мужского кроя заправила в брюки и сверху удлинённый, серый с темно коричневой шотландской клеткой жилет, доставшийся мне еще от мамы с советских времен. На голове соорудила классическую улитку, а строгие жемчужные гвоздики в ушах менять не стала. Обула чёрные туфли лодочки на шпильке и плюс моя чёрная бездонная сумка. Шикарный образ серого чулка, но что бы остальные понимали в настоящей советской классике.
И теперь я мчусь на работу, опаздывая, гоня свою Победу наперегонки с диким ветром…
А на самом же деле мы двигались едва ли 5 км/ч. Пробка, мать ее за ногу! И вот же он, офис, за углом, а мы движемся со скоростью раненой черепахи.
Спустя ещё двадцать минут, я, судорожно поправляя одежду, заходила в здание. Время 9:13 — опоздание тринадцать минут, карается штрафом, если заметят.
Лифт вознёс меня на седьмой этаж, чуть в стороне я увидела, как шеф пошёл с обходом по кабинетам. Как на него это похоже: устроить гулянку, а с утра пожаловать с инспекцией. Поэтому я шла аккуратно и делая вид интеллектуально и физически занятого очень серьезной работой человека. В кабинет зашла с улыбкой на губах.
Я не люблю терять времени даром и раскачиваться на ненужные действие и теперь быстро включилась в работу, убрав личные вещи подальше с глаз, что бы не отвлекали. Достала рабочие документы переложила на письменный стол, за столом разложила все вещи в комфортном для работы порядке, взяв в руки любимый карандаш, погрузилась в необходимые расчеты для будущего проекта.
В работу нырнула с головой и за несколько минут успела построить нужную цепочку расчетов и вывести результаты. Так, теперь данные нужно записать пока не забыла и проверить.
Не обнаружив на столе свой карандаш — только держала в руках. Куда пропал, когда так нужен? Нырнула под стол, видимо, упал под кресло, пришлось сползти полностью под столешницу — и тут нет.
Дверь резко открылась и ко мне в кабинет прошли двое мужских дорогих туфлей и одни женские — Леночки (её я узнала по татуировке, которая гласила что-то там про душу и полеты на французском).
— Ну, а здесь у нас обитает один из самых талантливых архитекторов современности — Наталья Попова.
Так, представлял меня Вадим Демидович, переборщил он с пафосом в голосе на мой взгляд. Да еще и «обитает» — даже обидно, нашёл зверушку.
— Ну и где он, ваш талант? — послышался язвительный голос третьего гостя. Черт, точно проверка. Как неловко то вышло. Угадал Вадим Демидович с обитанием, мышь я, затаившаяся.
— Охранник сказал, что она на месте.
Так, Борисыч — охранник, значит, прикрыл и про опоздание не сказал. С меня магарыч!
— Не вижу.
Как строго прозвучало — пробрало. Эх, поползла являть свой талант миру.
Громко пошевелила ногами, черт, колесики у стула застопорились, а я аккурат вся влезла под столешницу, место под меня делали.
Пришлось, поджав зубы, пятится задом, протискиваясь между колесиками кресла и тумбой стола. И все бы было не так плохо, если бы я смогла развернуться и выползти лицом, но нет же… не тем местом я проверку встречаю — ох, не тем. Ползу, ползу…
— О! Это уже интереснее! Тааак нас еще не встречали, — тот же голос, говорил с явной иронией и не скрывал этого. Я заскрежетала зубами — скажет еще что-нибудь подобное — тресну в лоб, кем бы он ни был.
Наконец, почувствовала свободу, я быстро поднялась на ноги, оправляя одежду.
— Да здесь я. Карандаш упал.
Быстрым взглядом обвела троицу. Ленок стояла, улыбаясь во все свои тридцать два отбелённых, шеф смотрел строго — осуждающе. Зато вчерашний охранник, да. да именно он, стоял и нагло ухмылялся.
— Вот этот? — охранник, то есть не охранник, подошёл, наклонился, обдав меня мятным дыхание, вытащил злополучный карандаш из моей причёски и, видя мое смущение, ещё и громко хмыкнул, с торжествующим видом вручил мне в руки. Вот же гад! А я же чувствовала, как краснеет лицо и начинает зудеть шея (моя неизменная реакция на нервное волнение).
— Ну что ж, Наталья, позвольте представить вам нашего общего босса, директора всего — Савельева Константина Демидовича.
