Юриспруденция — это не моё. Хотя, как лекарство от бессонницы превосходно мне подходит. Оставлю себе парочку книжек в личной библиотеке.
Утро встретило меня ярким солнцем.
Меня не разбудили! Точно заведу блокнот. Я как лежала на коричневом диване, так здесь и проснулась. На часах почти десять. Я быстро переоделась в белую блузку и серый сарафан. Цветной гипс — черт с ним.
Волосы собрала в привычную шишку. Протерла лицо, подкрасилась и полетела в здание суда.
Через двадцать минут я уже вспотевшая и запыхавшаяся открывала тяжелые деревянные двери, на ходу поправляя причёску и сарафан. Как хорошо, что идти пришлось не далеко. На удивление даже нога в гипсе не гудела, может уже все зажило. Перед самым входом я столкнулась с человеком, который находится на первой строчке моего несуществующего злоблокнота — Евгением.
— Ага, тебя — то мне и надо, предатель. Почему не разбудили? — Я подхватила его под локоть, затащила вглубь здания.
— Ты так сладко спала, что не решились тебя будить. Страшно было.
— Ахаха — юморист! Как суд?
— Всё хорошо. Они обо всём договорились. Заседание проходит за закрытыми дверями — скоро закончится, Костя все расскажет сам.
Мы помялись возле двери ещё некоторое время, потом отошли в сторону, просто присели на стоявшие у стены деревянные стулья в молчание и ожидании.
Двери зала заседаний широко открылись, и появилась толпа народа, а затем Константин что — то обсуждающий со своими юристами и с пожилым полноватым мужчиной.
Окинув взглядом всех здесь находившихся, увидел меня, радостно улыбнулся и кивнул. Судя по жестам, он прощался с собеседниками.
Вдруг входная дверь с шумом стукнула об косяк и в помещение вплыли две былинки. Ну, по-другому этих леди назвать язык не поворачивается. Старшая из женщин — яркая блондинка, лет пятидесяти, но по факту я уверена старше с классической причёской — прямым кары убранным за уши, чем — то она напомнила мне Вайкули, синий строгий юбочной костюм дополняла блузка с жёлтым шарфиком в цвет сумки. Вторая, невысокая, худенькая девушка, в сером платье — халате и лёгких босоножках, русые волосы были завиты и доходили до пояса.
Хотела бы я так выглядеть. В своём сарафане и с шишкой на макушке я почувствовала себя жуткой замарашкой, плюс ещё этот цветной гипс, который я машинально спрятала под стул.
Леди целенаправленно направились к освободившемуся Косте, который на ходу расстёгивал верхнюю пуговку рубашки и ослаблял петлю галстука.
— Мама? Что ты здесь делаешь? Елизавета, приветствую, — он бросил на меня быстрый взгляд. А мне и так было все хорошо слышно. Что же он от меня скрыл, если разволновался.
— Как что? Мой любимый сын в суде защищает мои финансовые интересы, — взвизгнула она, девушка, по имени Елизавета закатила глаза.
— Мам, у тебя уже нет финансовых интересов. Придётся жить, как все обычные люди. На пенсию.
— Но, сынок.
— Мама, я смог сохранить минимум для начального капитала. Свяжись с Вадиком он теперь гораздо богаче меня.
Мама закрыла глаза, мне показалось, считает до десяти. И открыла их уже со спокойной улыбкой.
— Тут твоя невеста как раз за мной увязалась — переживает. Нужно утешить бедняжку. — И она толкнула не ожидавшую такого поворота девушку, что та еле удержалась на ногах.
Что? Ну, уж нет, с утешением я ей сама могу помочь!
— Здравствуйте! — неожиданно даже для себя, я уже стояла рядом со Своим мужчиной и тот быстро приобнял меня за плечи. Мама Кости смерила меня пренебрежительным взглядом, особенно ее, впечатлил мой «лабутен». Ее даже отшатнуло — не иначе, как культурный шок.
— Наташа, эта женщина Мария Германовна — моя мама, а эта девушка дочь ее близкой знакомой — Елизавета, — девушка приятно улыбнулась, показывая на щёчках милые ямочки.
— Мама, а это моя…
— Невеста, — добавила я, мило улыбаясь.
Костя на мои слова засветился, как новый золотник. А что? Он же перед моими родными выступил в роли жениха.
— Как невеста? — Мария Германовна схватилась за сердце и заметно покачнулась. — Дайте воды, — захрипела она.
Ей протянули закрытую бутылку минерной воды. Я посмотрела на этого «любезного» — это был Евгений.
— Я Евгений, друг будущей семьи и дружок на свадьбе молодожёнов.
И этот «дружок» поцеловал руку у обалдевшей Елизаветы.
— Елизавета, будете моей, то есть Натальиной подружкой невесты на свадьбе у Константина. Это место свободно.
Я бросила взгляд на девушку и чуть не рассмеялась — она стояла, широко раскрыв глаза, неотрывно смотрела на моего друга, мне даже захотелось щелкнуть у неё перед носом пальцами и сказать: — Очнись.
