Правда, вот беда, сейчас она несколько растрепалась, поскольку Фарлей жестоко завел руку женщины назад, а ее почти впечатал в стену.
– Графиня? – удивленно повторил он и сделал шаг назад, отпустив женщину из своей хватки.
– Мерзавец! – разъяренно фыркнула Рейчел, а я не сомневалась, что сейчас вижу перед собой именно жену покойного графа Грегора. Круто развернулась на каблуках – и тут же переменилась в лице.
Я с невольным изумлением хмыкнула, когда увидела, с какой скоростью графиня сменила гнев на милость. Только что она буквально кипела от злости и раздражения. Но при одном взгляде на Фарлея ее морщины разгладились, а на губах заиграла приветливая улыбка.
– О, господин Икстон, – проворковала графиня Ириер. – Какой неожиданный сюрприз!
– Прошу простить меня, – в тон ей ответил Фарлей. – Я думал, в дом забрался грабитель. Поэтому слегка… э-э… погорячился.
– Я не в обиде на вас, – мило прощебетала графиня. – Просто вся эта ситуация застала меня врасплох. Я и не думала, что вы настолько сильны и отважны.
В последней фразе Рейчел послышалось настоящее кошачье мурлыканье. И я выразительно скривилась. Она что, пытается очаровать Фарлея?
– Ну что вы. – Фарлей широко улыбнулся. – Если бы я знал, что это вы, то скорее отрубил бы себе руку, нежели причинил вам боль.
В этот момент я почувствовала явственные рвотные позывы. Если они продолжат дальше в таком же духе – меня точно стошнит. И я громко и отчетливо покашляла.
– Ой! – деланно изумилась Рейчел. – Кто это здесь? Мы не одни?
Фарлей посмотрел на меня. И в его взгляде я прочитала благодарность.
– Это я, – брякнула я, не зная, как бы облечь все это в более вежливую форму. – Я – это Агата. Как-то так.
И замолчала, прекрасно понимая, насколько глупо это прозвучало.
Но почему-то мне было очень неприятно видеть то, как Рейчел строила глазки Фарлею. Интересно, почему так? Например, я совершенно не переживала, когда с Ричардом вдруг начинала заигрывать случайно забредшая клиентка.
– Агата? – переспросила Рейчел, посмотрев на меня.
Удивительно, но ее глаза при этом были ясными и очень спокойными. Так, наверное, смотрит хищник на жертву в предвкушении смертельного прыжка.
– Агата Веррий? – уточнила она. – Та девушка, которая обнаружила тело моего мужа?
– Ага, – подтвердила я.
– Разве вы ее еще не арестовали? – Рейчел резко обратила все внимание на Фарлея. – По-моему, ясно, что она – основная подозреваемая!
– Как видите, Агата Веррий оказывает всяческую поддержку следствию, – прохладно сказал Фарлей. – И, смею напомнить, она не подозреваемая. Пока она один из основных свидетелей.
Графиня скорчила выразительную физиономию, которая показывала все, что она думала о словах Фарлея. И внезапно я осознала, что ненавижу ее.
Действительно ненавижу. Терпеть не могу таких лицемерных и двуличных тварей. И я зуб даю, что она точно знает, кто стоит за убийством ее мужа.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я, вспомнив про правила хорошего тона. Спустилась на несколько ступеней ниже и вдруг, неожиданно даже для себя, возопила:
– Я знаю, это ты убила мужа!
Фарлей аж подпрыгнул на месте от немого возмущений. Глянул на меня и весомо пригрозил кулаком. А вот реакция графини была не столь однозначной. Она внезапно вся съежилась. Согнулась и глухо зарыдала, уткнувшись лицом в раскрытые ладони.
Фарлей еще раз посмотрел на меня с нескрываемым осуждением. Затем шагнул к графине и привлек ее в свои объятия.
Я скрипнула зубами, увидев, как Рейчел отчаянно вцепилась руками в камзол Фарлея. Прильнула к нему с такой силой, будто он был ее единственным шансом на спасение.
– Грегор, – простонала она. – Мой милый Грегор! Я так виновата перед ним!
И залилась в рыданиях.
Я скептически хмыкнула, нисколько не убежденная этим спектаклем. Поневоле вспоминается Элизабет Тиорий, которая не так давно рыдала в моем присутствии, пытаясь убедить всех окружающих, что искренне любит своего жениха.
Ага-ага. Так я и поверила. Жизненный опыт показывает, что когда горе настоящее, а не показное, то слезы весьма неприглядное зрелище. Нос увеличивается в размерах, глаза опухают, щеки покрываются красными пятнами. А графиня Ириер плакала так, словно в любой момент ожидала быть запечатленной на магиснимке светской хроники. Прозрачные крупные слезы катились по ее щекам. Но глаза смотрели по-прежнему ясно и четко, а губы не кривились в рыданиях.
– Графиня Рейчал, – проникновенно проговорил Фарлей. – Успокойтесь, пожалуйста.
