- Пыф! Скольким его телкам нужно было потом с ним связаться, на коленях вымаливали личный номер. С чего бы я тебе стану помогать?
Она нарочно била меня в самое сердце, метко била, больно так, что я вздрагивала от ее слов.
- Потому что ты мне должна, Лара. Потому что в отличие от всех других его телок, меня ты просто продала ему, как вещь, против моей воли! А долги надо возвращать.
Несколько секунд молчания.
- А ты поумнела. Еще неясно - кто кому должен.
- Несколько месяцев моей жизни мне задолжала именно ты. И заметь, я не прошу у тебя платы, я прошу помочь мне найти Огинского.
- Я не знаю, где этот ублюдок. Реально не знаю. Чокнутый психопат сжег свой дом и растворился в аду, наверное.
- Давай обойдемся без отступлений в лирику. У тебя наверняка остались какие-то связи, номера ваших каких-то общих знакомых.
Она раздраженно выдохнула в трубку.
- Да не общалась я с его знакомыми. Ни с кем. Хотя... дда, точно. С Ниной Лейбович общалась. Мы встретились на благотворительной вечеринке в Доме Художников. Она организовала там выставку и аукцион. У меня даже остался ее номер. Могу дать.
- Нет. Не давай. Позвони ей сама. Спроси, где она сейчас и как можно с ней увидеться, или спроси что-то про ее выставку, про фонды, не знаю, чем она там занимается. Мне просто скажи, где она сейчас, я сама ее найду.
- Он тебя выгнал, да?
- Ты последняя, с кем я буду обсуждать свою личную жизнь.
- О... как. Значит, Огинский стал твоей личной жизнью.
- Не твое дело.
- Ты только помни, что последняя, кто тоже так говорила, порезала вены и умерла в ванной, наполненной собственной кровью.
Я закрыла глаза и набрала в легкие побольше воздуха.
- Найди мне Нину Лейбович, Лара. Это все, о чем я тебя прошу. В твоих советах я не нуждаюсь. Я как-нибудь сама.
Пока я ждала ее звонка, гуляла по той набережной, где мы гуляли с ним вместе. Он покупал мне воздушные шары и мороженое. Он покупал все, что я просила. И я вдруг подумала о том, что с самого начала, с самого первого дня Огинский делал все, о чем я его просила. Своими извращенными способами, но делал. Все, кроме свободы... он давал мне так много, как ни один мужчина не мог бы дать своей женщине. И это заключалось не только в деньгах и подарках - он отдавал мне свое время. Мы ведь очень много проводили его вместе. Ему было достаточно, чтобы я просто сидела рядом. Иногда он мне так и говорил:
«Останься... я потом отнесу тебя в постель. Мне легче дышится, когда ты рядом».
Как же все это не складывалось с той отвратительной бесцеремонной жестокостью, с которой он выставил меня из дома. Проклятый упрямец хотел, чтоб я ушла... Чтоб не думала возвращаться и быть с ним из жалости.
«Не смей меня жалеть....»
Идиот! Упрямый, проклятый идиот! Я никогда тебя не жалела! Я уже не знала, как пробыла без него все эти месяцы, как могла справляться с этими навязчивыми мыслями о нем. Роман хотел, чтоб я его ненавидела, и сделал все для этого в самом конце. Я только не пойму зачем. Зачем он меня оттолкнул? Чего хотел этим добиться? Остаться в своей привычной келье чокнутого отшельника? Где нет места эмоциям, счастью и любви? Или боялся, что ему опять причинят боль? Мне казалось, что я его разгадала, и в то же время было смертельно страшно, что я ошибаюсь, что я опять рисую себе то, чего нет и никогда не было... и тогда я снова про себя наизусть его письмо. Словами-ожогами по краям моих еще не сросшихся ран. Как же мучительно ожидание и понимание, что могу и не найти, что спрятался от меня и от себя так далеко и глубоко в своей тьме, что даже я не найду тебя там. Едва раздался звонок, я схватилась за сотовый.
- Записывай адрес ее фонда и удали мой номер. Я больше не намерена с тобой говорить - я жить хочу.
***
Нина встретила меня очень приветливо и пригласила в свой светлый и просторный кабинет. Ее живот уже заметно округлился, и как она сама говорила - по всем законам притяжения такой огромный шар должен был уже притянуть ее к земле. Как она передвигается, известно одному богу.
Нам принесли зеленый чай с печеньем... но меня так жестоко тошнило все эти дни, что на печенье я смотреть не могла. Мой токсикоз не прошел за первые пару месяцев, он продолжился и на третьем, и на четвертом. Притом имел очень странную этиологию и не всегда проявлял себя по утрам или от еды. Иногда и от стресса меня выворачивало наизнанку. И сейчас я ужасно нервничала.
- Как ты? Как нашла меня? Не помню, чтоб я рассказывала тебе о фонде?
Я не хотела заходить издалека, не хотела играть в игры.
- Я нашла вас через знакомых. Мне нужно знать, где сейчас находится Роман?
Рука с печеньем опустилась, и пухлые пальчики Нины слегка дрогнули.
- И ты решила, что я дам тебе адрес человека, которого не могут разыскать даже папарацци? С чего бы это? Я видела тебя пару раз в жизни.
