- Соси, Тимур, соси, мальчик, о, дааа.
К горлу подступила тошнота, и я тихонько прикрыла дверь, продолжая сжимать сотовый вспотевшими пальцами. Когда я потом вернулась в залу и села за стол рядом с Романом, увлеченно беседовавшим с мужчинами, сидящими напротив, я сделала большой глоток из своего бокала и медленно выдохнула. После увиденного слегка подрагивали руки. Те двое пришли порознь. Один из них сел во главе стола и поднял бокал за свою прекрасную дочь, а другой... другой сел рядом с его дочерью и прижал ее руку к своим губам... тем, которыми... которыми ублажал ее отца. Я перевела взгляд на Романа, но он был увлечен беседой с Марком, хотя и стиснул мои пальцы под столом, успев спросить все ли в порядке. Я рассеянно кивнула и положила на стол сотовый. Заметила, что он почему-то что-то записывал. Выключила и тут же спрятала в сумочку. Ложь, везде сплошная и грязная ложь. Не зря Роман постоянно говорил об этом. Лицемерие, где дочь спит с любовниками, а отец имеет ее мужа. Посмотрела на Романа и перевела взгляд на Каверину, жеманно что-то говорившую соседке слева и поглядывающую в мою сторону. Не знаю почему вспомнила об этом..., наверное, потому что он заговорил о лжи. Наверное, потому что я вдруг поняла, что могу оказаться не единственной женщиной в жизни и в постели Огинского. И возможно, мое время рядом с ним имеет свои сроки.
***
- Я ненадолго уеду.
Его голова лежит на моей груди, и он гладит большим пальцем тонкий шрам от аппендицита, вызывая приятные мурашки. Пальцы замирают в его волосах. Мне почему-то не нравится, что он уезжает. Я даже не верю, что не так давно я мечтала, чтоб он испарился и вообще исчез с этой планеты. Я даже хотела его убить. Не спросила куда... а ужасно хотелось, но я почему-то была уверена, что он не ответит.
- Ненадолго - это насколько?
- Дня на два-три.
- Когда?
- Через несколько часов. Когда ты еще будешь спать, малышка.
Его губы щекотно целуют мой живот, едва касаясь кожи, вызывая трепет.
- Будешь скучать по мне?
- Не знаю.
Вскинул голову и подтянулся на руках вверх.
- Знаешь. Но либо сейчас скажешь правду, либо солжешь.
Ждет... а в глазах то самое темное, страшное, тоскливое.
- Буду скучать по тебе, Рома, буду скучать каждую секунду.
Улыбается уголком рта. Не верит, я вижу.
- Ты единственный человек во всей вселенной, чья ложь меня не раздражает и не злит.
- Может быть, потому что ты чувствуешь, что я не лгу.
Он отрицательно покачал головой, поглаживая мою скулу и склоняясь к моим губам.
- Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!*1
Так странно слышать от него стихи в такую минуту. И нет, это не романтично. Просто он ужасно умный и начитанный. Я уверена, что нет той сферы, где бы он не разбирался. Иногда я слушала его разговоры с партнерами или с Марком, и у меня дух захватывало от тех планов, что он озвучивал вслух, и схем, что рисовал Марку, и даже тот поднимал брови. Я ни черта в этом не понимала. Но мне нравилось понимать, насколько он умный.
- Какой же ты дьявол!
- Ну так.
Мой дьявол. Я начала про себя называть его своим. Именно в этот момент я и заболела. Им. Да и разве у меня был шанс не заболеть? Хотя бы малейший, ничтожный шанс против такого мужчины, как Огинский. Я была слишком неопытной и наивной, меня мог обмануть кто угодно. А Огинский не обманывал, он совращал, он делал все, чтоб я начала сходить по нему с ума. В этой войне я изначально была пленницей и проигравшей.
Но он даже не представлял, КАК я скучала. Я и сама не могла этого представить. Мне в голову не приходило, что настолько будет его не хватать. Особенно тоскливо становилось в те часы, что мы проводили вместе. Меня больше никто не контролировал, никто не ходил за мной, пока я перемещалась
