лекаря.
— Помогите! — взмолилась я.
Содрала бумагу с раны и показала ладонь. Женщина покачала головой и нахмурилась. Внимательно осмотрела руку и повела меня в дом больше похожий на деревянную сторожку. Запахло похлебкой и травами. От печи шел жар, и после улицы казалось, что внутри нечем дышать. Она усадила меня за стол и помогла снять мантию.
— Надо полагать ты дочь Некраса? Жена Демьяна?
Я кивнула, и она присела рядом. Достала из-под стола сундучок и раскрыла его.
— Хорошая была свадьба. Богатая. И вина не пожалели, — заулыбалась она.
Она была на моей свадьбе, а я даже не знала ее имени.
— Сын отбыл на корабле за море. Лекарства закончились. Прибудет не раньше, чем через неделю.
— Что же теперь делать? В Совунме больше нет лекарей.
— Ждать.
Она снова взглянула на рану. Надавила на покраснение, причиняя мне боль. Я скривилась, но не издала ни звука.
— Сильно болит?
— Да.
— Где ты так?
Я во всех красках вспомнила тот день и слова, которые говорила Дарене. Ту клятву, что дала сестре. Это боги наказывают меня за то, что я ее нарушила! За предательство всегда приходит расплата. Она знала истину богов и сознательно шла на него. Демьян стоил мне здоровья. Но я ничуть не жалела. Пусть так. Он для меня дороже всего на свете.
— Чистила овощи и порезалась, — соврала я.
— Не обработала, видать, — погрозила пальцем женщина.
Я отвела виноватый взгляд от ее серых глаз. Она заглянула в сундучок, потирая подбородок. Потом затянула потуже цветастый платок на голове и вынула наружу склянку с сухой травой. Налила в чарку воды, высыпала туда траву и размешала. Взяла мою ладонь и нанесла зеленую смесь на рану. Обмотала белой тряпицей.
— Я уже видела такие раны. Кузнец порезался в прошлом году да помер через месяц. Не хватило лекарств. Не задерживаются у нас на селе лекари. Все оборотня боятся. Но тебе хорошо. Жить и жить. Глядишь, к утру поможет. Беги домой, поспи.
— Спасибо, — встала я из-за стола.
Как только вышла на улицу и вдохнула полной грудью морозный воздух, полегчало. До дома шла медленно, размышляя о прошлом. Обелиск с портретом сестры так и стоял перед глазами. Он сменялся лишь загадочной улыбкой мужа, который должен прийти к ужину. Надо приготовить пирог с капустой. Он так его любит!
Время позволяло, а состояние нет. Оказавшись в холле, я лениво разулась и прошла на кухню, где хлопотала Бажена. Она не сразу меня заметила. А когда увидела, обрадовалась, вытерла руки о фартук и обняла.
— Девочка моя, что-то на тебе лица нет. Случилось чего?
Свекровь пощупала мой лоб и подбоченилась.
— Да у тебя жар! Скорее в постель! Я принесу бульон. Давай, давай! — выпихнула она меня из кухни. — И укутайся хорошенько! Простыла видать!
Я вошла в комнату, скинула с себя одежду и облачилась в теплую ночную рубашку. Стоило прилечь на постель, как меня начало страшно знобить. Зуб на зуб не попадал. Я трясущимися руками натягивала на себя одеяло, но ничего не помогало. Мне никогда не было так холодно. Казалось, что меня голую оставили в зимнем лесу на снегу. Не знаю, сколько пролежала в таком состоянии. Время перестало существовать. Разум находился в бреду, где лица сменялись с жуткой скоростью. То Дарена смотрела на меня из повозки обреченным взглядом, то Ратибор плакал, то его сестра опускала уголки губ в обиде. В итоге я увидела встревоженное лицо Демьяна и поняла, что он на самом деле смотрит на меня сейчас.
— Ждана! Ждана! Что с тобой?! Ты вся горишь!
— Нет! — возмутилась я. — Мне просто очень холодно! Зажги камин!
— Он давно горит. В комнате так жарко, что дышать нечем!
Демьян приложил ладонь к моему лбу, потом погладил по щеке.
— Мам! Она вся горит! Что делать?! — закричал он в открытую дверь.
В комнату ворвалась Бажена и всмотрелась в мое лицо еще более обеспокоенным взглядом, чем муж.
— Наверное, простыла. Сейчас принесу бульон.
Демьян распахнул одеяло, осматривая мое тело, словно лекарь. Задержался на перевязанной руке. Тут же снял повязку и округлил глаза.
