рту и залпом осушила кубок. Покривилась и рассмеялась в голос. Эхо вторило мне насмешкой, чем разозлило окончательно. Я запустила кубок в стену. Он отскочил, и золото зазвенело, катаясь по полу. Я пнула его, и он закатился под стол, пробуждая во мне самую настоящую ярость.
Я закричала, что было мочи, и рванула на себя кружевную скатерть. Еда и посуда разлетелись по холлу, а свечи потухли, погружая меня во мрак. Я упала на колени и разрыдалась. Снова захотелось бежать из замка без оглядки, но там, в Совунме, я буду еще более одинокой, чем здесь.
Еще минута в пустом замке и потеряю остатки рассудка. Тогда я сорвалась с места и выбежала во двор. Понеслась к воротам, ухватилась за пруты и затрясла, что было мочи, в отчаянии выкрикивала:
— Все! Я так больше не могу! Слышишь, Тур?! Не могу!
Осела на землю и прижалась щекой к металлу. Завыла, как брошенный пес, с тоской вглядываясь в густой лес. Потеряла всякую надежду на ответ. Даже забыла, как звучит его голос, а образ размылся, оседая в памяти лишь отдельными частями. Никогда бы не подумала, что буду так самоотверженно хотеть увидеть оборотня.
Я всхлипнула и подтянула колени к подбородку. Склонила голову на бок и закрыла глаза. Сама не поняла, когда успела погрузиться в сон. А снился мне вовсе ни Демьян, ни сестра и ни Совунма, а чудовище, что держит меня в лапах и с нежностью прижимает к груди. А я слышу стук его сердца и ловлю каждый вдох. Обнимаю так неистово, будто в любой миг он может раствориться в воздухе. Навсегда меня покинуть…
Я очнулась в своей постели, в полнейшей темноте. Подскочила с кровати и зажгла свечи. Посмотрела на часы, которые показывали почти три ночи. Огляделась по сторонам в поисках оборотня, но вокруг было также тихо, как и всегда. Но впервые за последнее время я чувствовала, что за мной наблюдают. Это был вовсе не сон!
— Тур! — закричала я. — Ты здесь! Я знаю! Поговори со мной, пожалуйста. Не прячься. Покажись.
— Не могу, — прозвучал долгожданный голос где-то совсем рядом.
Я вышла из будуара на дорожку. Недалеко от лестницы зашевелились кусты, и я опрометью бросилась туда. Резко остановилась, увидев перед собой оборотня. Он стоял на четырех лапах без камзола, а его шерсть вздыбилась. Зверь оскалился, готовый в любой миг наброситься на жертву. Я в страхе попятилась назад, а он медленно пошел на меня, загребая когтями землю. Утробное рычание вгоняло в оцепенение. Один прыжок и меня не станет.
Уж лучше так, чем вечность в одиночестве! И я шагнула вперед. Вытянула руку, чтобы коснуться чудовища в последний раз.
Он закрыл глаза и склонил голову, позволяя погладить. Я с трепетом проводила ладонью по спутанной шерсти и нашептывала колыбельную, прислушиваясь к его ровному дыханию. Подошла вплотную и потянулась, чтобы поцеловать своего зверя, но он распахнул глаза и набросился на меня, пригвоздив к земле.
— Она хочет посмотреть на твою смерть! Ее голос постоянно звучит в моей голове. Я сопротивляюсь из последних сил.
Часы пробили три ночи, и Тур закричал от боли. Отскочил и превратился в человека. Схватился за голову и рухнул. Я подбежала и упала перед ним на колени.
— Что с тобой?!
Позади услышала шелест. Обернулась и увидела, как из-под земли быстро вырастают кусты полыни, начиная нас окружать. От жуткого крика оборотня, мое сердце сжалось. Он подскочил на ноги и побежал в замок. Я бросилась за ним вверх по лестнице. Весь холл был заполнен кустами, источающими неприятный запах и лишь пустая узкая дорожка вела Тура к башне. Я неслась за ним из последних сил. Юбки не позволяли быстро вскочить по лестнице на третий этаж, и я задрала их до шеи. Неслась вперед, не хватаясь за перила, которые утопали в зелени полыни. С замком творилось что-то странное. Он будто ожил. Из стен, полов и потолков вырастали розы, чьи шипы оплетали кустарники. Я услышала болезненный вой чудовища, который доносился из башни. Небольшая лесенка, ведущая к отодвинутой плите, была оплетена цветами, а длинные острые шипы перекрещивались между собой так густо, что без боли в башню не попасть. Я пережила слишком много, чтобы даже на секунду замешкаться и отступить.
Когда оказалась в покоях Тура, орошая полы кровью, сразу ринулась в дальнюю комнату. Оборотень камнем пытался разбить купол над розой, но как только его рука приближалась к хрусталю, зависала в воздухе, будто что-то не позволяло ему уничтожить преграду. Я вбежала в мелкий пруд и потянулась к куполу. От него исходил безумный жар, заполняя горячим воздухом всю комнату. Резко стало трудно дышать, а сердце часто забилось в груди.
Тур выронил камень и схватился за голову. Попятился назад и прижался к стене.
— Я не позволю! Она будет жить, хочешь ты этого или нет!
Если раньше его разговоры с самим собой казались мне сплошным безумием, то теперь, вглядываясь в розу, я понимала, что оборотень говорил правду. Ее стебли шевелилась, словно женские руки в танце. Ярко-алые лепестки складывались в подобие губ, которые что-то шепчут. Я не слышала ни слова, но поведение зверя говорило о том, что роза безустанно с ним говорит.
— Отпусти его! Не мучай! — закричала я в пустоту.
Тур посмотрел на меня. Его губы едва тронула улыбка, которая начала расплываться перед глазами. Я находилась в предобморочном состоянии. Вот- вот рухну на пол. Мне настолько не хватало воздуха, что разум помутился. Если сейчас я ничего не сделаю…
Оборотень бросился к розе, схватился за купол и оголил цветок, прожигая руки до кости. Он закричал от боли и окунул ладони в воду, но вскрикнул вновь. Его кожа покрывалась волдырями. Я не могла на это спокойно смотреть. Безграничная ненависть к мучителю чудовища заставила меня схватить розу
