пол, и мы оказались в холле, но не успел я нанести удар, как увидел на лестнице ее. Огненные волосы раскинуты по плечам, на щеке глубокие шрамы, а в глазах боль. Я поднялся на ноги, но не решился подойти к лисенку, хотя больше жизни хотел прижать ее к груди. Я смотрел на нее и сгорал со стыда. Как мог быть таким слабым и поддаться россказням Жданы? Как мог бросить ее в лабиринте и, узнав о беременности жены, похоронить мысль о спасении ее жизни, осознавая, что она, быть может, еще жива?
Дарена медленно спустилась в холл и подошла ко мне.
— Здравствуй, Демьян, — прозвучал родной прекрасный голос.
От чувства глубокого раскаяния, я упал перед ней на колени и склонил голову. Дарена тоже опустилась на колени, погладила меня по голове и прошептала:
— Не надо. Я все понимаю.
Глава 31
Дарена
Мне понадобилось несколько дней, чтобы прийти в себя и выйти в свет. Я не стала рассказывать Ратибору и остальным о жизни в замке. Пришлось лишь поведать легенду о звере, который пожертвовал ради меня жизнью. Пусть в их сердцах он навсегда останется не только убийцей, но и спасителем. О шрамах на лице все стеснялись спрашивать, а я не спешила говорить. Это моя личная рана, которая отпечаталась не только на коже.
Я стала местной достопримечательностью. Люди смотрели на меня, как на оживший памятник, а Казимир увековечил мое имя в великой книге. Я спасла детей Совунмы от страшной участи и заслужила почести. Я старалась улыбаться, когда сидела в ратуше на собрании глав семей и уверяла в том, что проклятие миновало. Держалась, как могла, но в душе поселилась такая пустота и боль, от которой никогда не избавиться. Особенно теперь, когда узнала о предательстве сестры и Демьяна. Со дня нашей первой встречи я с ним не общалась. Предпочла не лезть в их семью. Ждана и так многого натерпелась, а ей нужен покой. Я сказала Демьяну, что вновь встречаться с ним не смогу. Попросила забыть обо мне и с головой уйти в семью. Так будет лучше для всех нас. Но он продолжал штурмовать дом Ратибора и ночевать у калитки. Ничего. У него это пройдет. Вскоре он поймет, что я поступила правильно.
С сестрой с того дня, как она нашла меня в лесу, я не перекинулась и словом. А о чем говорить? Все уже сделано. Извинения мне нужны — это лишь пустые слова и они не способны вернуть тот трепет, что испытывала к сестре. Она стала для меня чужой.
Жаль дядю Некраса. Зря он отошел в мир иной, не выдержав смертельной болезни дочери. Надо было немного потерпеть, и он обрел бы долгожданное счастье. Дом, в котором он повесился, сестра отдала мне. Я думала, что он долго будет продаваться после мрачной истории, связанной с ним. Но его в тот же день купил лекарь из соседнего села, со словами, что дом станет легендой. За небольшую прибавку к сумме я отдала ему и родительский дом.
Оно и к лучшему. На вырученные деньги я могла купить себе жилье за морем. Отплыть планировала уже завтра. Хотелось поскорее забыть прошлое и начать новую жизнь подальше от Совунмы. В мыслях я рисовала счастливую картину будущего. Новые земли, новые люди.
Ратибор вез меня в повозке с багажом к морю. Эта картина напомнила день обряда, но я отогнала от себя воспоминания. Мы выехали на рассвете, никого не предупредив. Я не хотела, чтобы меня кто-то провожал. Я просто уйду из их жизни так же неожиданно, как и появилась.
На границе села нас поприветствовала стража, пожелав счастливого пути, пропустила к берегу. Я не ожидала, что за море поплыву на столь огромном белоснежном корабле. И удивилась тому, что купцы обходили его стороной, лишь издали восхищаясь красотой. Ни единой души не взошло на причал. Ратибор посмотрел на билет, сверил номер и пожал плечами. Помог мне занести вещи на борт, поцеловал в лоб и пожелал всего хорошего. Взял обещание, что когда-нибудь заеду к ним погостить. Я улыбнулась и кивнула, хотя вряд ли захочу возвращаться в место, которое причинило мне столько боли.
Я помахала сыну мясника на прощание рукой и корабль начал отплывать. Я с облегчением вздохнула, оставляя за бортом ненавистное село, но не успела порадоваться, как ощутила прикосновение теплых рук на глазах. Сердце зарделось в груди от страха. Неужели Демьян тайком пробрался на корабль?!
— Ждана, — произнесла я.
— Не угадала.
От громкого голоса я потеряла дар речи и оцепенела. Не поворачивалась даже тогда, когда он отнял руки от лица. Такого не может быть! Мне, наверное, померещилось!
— Добро пожаловать на борт моего корабля в новую счастливую жизнь, любимая.
Я обернулась и закрыла рот ладонью, чтобы не закричать от неожиданности. На меня смотрел привлекательный белокурый мужчина в камзоле с небесно-голубыми глазами, от которых больше не веяло холодом.
