Вот как-то так.
Будь у меня пистолет, я бы выстрелил ему в мозг, чтобы.. .не распространял бред…
…не рассказывал это кому-то ещё.
– И вы хотите предложить мне… – делаю округлый жест руками: ну же, давай!
И он достаёт из обширного рюкзака странный предмет, похожий на фен и бластер одновременно, кладёт на стол и заявляет:
– Немного порыбачить, – и улыбается сумасшедше-радостно, – эта штука, – кивает на фен, – мой наставник назвал её перемещатель, но правильнее будет – призыватель. С её помощью можно призвать любой мир и вытащить из него всё, что угодно.
– Стойте, Фил! – меня подкидывает с табуретки. – Юдифь говорила, что какие-то нехорошие люди хотели воспользоваться данной технологией. И даже ей такое показалось ужасным. Она говорила мне, что нужно скорее возвращаться и остановить их.
– Не волнуйтесь, тех недотёп я уже остановил. Теперь объясняют мозгоправам, что они не верблюды. Глупцы, они думали, будто провернули всё сами…
– А на самом деле? – перехожу на свистящий шепот и судорожно ищу на столе нож.
– А на самом деле за этим стоял я, – он улыбается с наслаждением маньяка. – Но всё пошло не так. У мира оказалась слишком сильная воля, он сорвался и ушёл от нас.
– От нас? – пячусь подальше.
– Именно. Вы ведь напишите вторую часть. И больше мы тот мир не уступим.
Сползаю по стене. Хочу только одного: пусть это будет сон. Пусть будет сон!
Но Фил смеётся слишком реалистично.
***
– Да, Машуня, конечно. После работы – сразу к тебе, как штык. Обещаю!
У Машки есть потрясающая способность звонить не вовремя, но я не злюсь. До чёртиков рада слышать её голос, сорвалась бы прямо сейчас. Но после обеда – встреча с важным клиентом. Папа сказал: вопрос жизни и смерти.
Слава богу (или Великому Охранителю – мысленно посылаю ему воздушный поцелуй), у нас недалеко от офиса открылась премилая кафешка. Из тех, что называется «вкусно и недорого». Беру салат и кофе, сажусь за столик, кидаю рядом сумочку. И только теперь слышу песню. Слышала её сто раз и очень люблю. Но впервые слышу по-настоящему:
Улыбаюсь: ещё какой молодой и совсем неопытный. Тебе бы только зайцев давить.
И всё-то ты знаешь! Так и есть! Но я и перекусить не успею, если буду тебя слушать…
Вашей божественности нужно знать, что я пудрой не пользуюсь. Но ладно – посчитаем за фигуру речи.
А вот это уже нечестно и удар под дых. Потому что он мне теперь снится. Каждую ночь. Я и так вынуждена жить в мире без его улыбки. Ковыряю салат, когда сверху доносится:
– У вас свободно?
Поднимаю глаза и… Передо мной Бэзил. Совсем такой же – только меньше льда в глазах и костюм вполне современный. Сначала бросает в жар, потом в холод.
Легко тебе говорить! Но и мне надо, а то глупо выходит. Натягиваю улыбку и бормочу:
– Да, конечно, присаживайтесь.
Он садится напротив, и я набираюсь смелости и смотрю ему в глаза.
Мужчина улыбается в ответ, протягивает руку – знакомую, с тонкими аристократическими пальцами, которые – я помню – способны дарить удовольствие. От таких мыслей краснею – наверное, как всегда, ярко, мучительно, до корней волос.
– Василий.
– Ирина.
Пожимаю быстро, чтобы воспоминания не захлестнули и не унесли.
