Отвлекло меня чувство глобального охренения и почему-то страха, которое Мик пытался скрыть. Но эмоции были такими сильными и яркими, что отголоски то и дело прорывались.
— Мик, — обеспокоено спросила я. — Что случилось?
— Ты забрала неучтенную жизнь. Он не должен был умереть сейчас… но ты забрала, не убивая физически! — древко в руке завибрировало. — Кто ты?!
— Здрасте, приехали, — я мрачно шмыгнула носом и покрепче ухватилась за этого паникера. — Ирина Самгина, знакомились вроде уже… а вообще, ты не видишь, что ли — он сам хотел уйти. Ему так лучше. Вон, смотри, — в доказательство я ткнула древком в помолодевших до щенячьего возраста и уже совсем не страшных собак, которые, играя и радостно взлаивая, носились по темному сараю.
— Действительно, не понимаешь, — Мик снова постарался полностью от меня закрыться. — Уходим. Как можно быстрее. Нас могут… принять за дикарей.
— Сейчас… — согласилась я, но вопреки своим же словам, сначала подозвала расшалившихся псов, подхватила обоих за призрачные ошейники и вывела из сарая. И досмотрела, как они превратились в маленькие солнечные зайчики, растаявшие в темноте.
— Вот теперь домой! — я уже чуть ли не привычно встряхнула фенечкой на конце косы и не успела сморгнуть, как мы вернулись в знакомый сквер.
Пов Микаэля
До дома мы добрались в полнейшем молчании, что позволило мне немного побороть приступ паники. Руки тряслись, мысли в голове путались, дышать становилось всё труднее.
— Ты поступила глупо, — начал я свой разговор, как только мы вернулись в нору. — Безрассудно, безответственно и глупо. Собачек ей, видите ли, жалко! А нас не жалко? — я еле удерживал себя от того, чтобы сорваться на крик. — Мы и так никто и звать нас никак, а если кто-то заметит, как ты неучтенную душу у тела без веской причины отпускаешь, то нас заклеймят, как дикарей! И похер всем будем, что ты ее не сожрала!
— Погоди, не кипишуй, — Ирина устало потерла виски пальцами и присела на диван, оставаясь какой-то чересчур спокойной. — Я вообще ничего не делала. И ничего не поняла… наверное. Кроме того, что пес сам решил уйти. И попросил о помощи.
— А ты, как истинный воин милосердия, ржа, кинулась помогать! Дура! — внутри меня клокотал страх, ведь чем больше я думал, тем больше понимал, что мы прошлись буквально по краю. — Слава всем известным богам спирали, что это было всего лишь животное, такое спишут на неполадки в системе или на недосмотр Искателей. А если бы ты так человека пожалела? Да у ближайших хранителей тут же все сирены бы завыли, и бегали бы мы по всем мирам от твоего «бобра».
— Погоди, не части! — перебила девушка, и нахмурилась. — Что-то я не понимаю. Эта вся ваша система для чего была придумана? Чтобы душам помогать, или чтобы что? Просто зарабатывать, желательно не высовываясь из толпы?
— Мы очищаем миры от скверны! — эта девчонка меня бесила. Ведь она заявила буквально прямым текстом, что весь наш вид, всё наше существование только ради того чтобы… пожрать!? — Это вы, люди, живёте лишь ради удовлетворения собственных низменных потребностей, по мере существования отравляя своим негативом мир вокруг, — я, кажется и сам не понимал, что говорил.
— То есть, сами Мастера и Оружие никогда ни на кого не злятся, не лгут, не завидуют, не причиняют боли, да? — сердито прищурилась эта…
— Мы хотя бы за собой прибираем, — рявкнул я ей в лицо, и… нет, не могу больше. Гнев буквально сдавливает виски.
— Ага, себе в карман, — горько усмехнулась девушка, вставая и сжимая кулачки. — У вас на это силы есть! И знания! И обязанность помогать, иначе зачем вы вообще?! Помогать тому, кому НУЖНА ПОМОЩЬ, а не тому, кого успели в базу внести и обсчитать, сколько с него можно поиметь!
Я хотел ее ударить. Впервые хотел ударить женщину. Но…
— Вещи можешь оставить себе, карточку стажера закажешь на сайте, а Оружие… возьмешь на складе еще одно, скажешь, я развалился окончательно, — сквозь зубы выдавил я, накидывая пальто.
— Ну и вали, — Ирина резко отвернулась к окну, явно что-то еще хотела сказать, но удержалась, только мысленно злобно хлопнула дверью.
Я же хлопнул ею в реальности.
