Ольга Валентеева
Отбор без права выбора
Глава 1
Свободу принцессам!
Скрип-скрип. Грифель старика профессора так противно скрипел, что хотелось превратить его в муху. Но — нельзя. Нельзя магичить в непредназначенных для этого местах и без крайней необходимости, иначе можно попасться отцу пред светлые очи и снова выслушивать одну и ту же проповедь о том, что я уже взрослая, пора учиться ответственности. И прочее, и прочее. Держись, Элиза! Еще полчаса, и профессора Снумрика сменит профессор Гриблин. Потом останется пережить профессора Эльбринга — и свобода! Ровно до завтрашнего дня, а потом все сначала. Невыносимо.
— Вы слушаете меня, ваше высочество?
Старый Снумрик свел кустистые брови и уставился на меня, как на нашкодившего котенка.
— Конечно, профессор Снумрик, — покорно ответила я. — Вся сплошное внимание.
— Ваше высочество, извольте вспомнить о манерах. — Старик раздулся от гордости. И как только не лопнет? — Вы — принцесса, наследница престола Альдона.
— Небольшая поправка. — Перебила Снумрика. — Наследником станет мой супруг. А я — всего лишь приятное дополнение к трону. Давайте называть вещи своими именами, профессор. Будь у отца сын, вы бы тут со мной не мучились.
В глазах Снумрика застыл укор. Ну и все равно! Можно подумать, я была дурочкой! Лучше бы была. Тогда бы меня устраивали балы, наряды, мужчины, строго подобранные папенькой. Но, увы, светлая дева наградила меня мозгами. Этим страшным и бесполезным для женщины при дворе даром. И теперь я страдала от понимания, что на самом деле никому не нужна принцесса Элиза, будь она хоть дважды миловидной и трижды умной. Зато нужен трон Альдона, который папенька оставит зятю. Красота…
— Элиза, вы неправы. — Прокашлялся Снумрик. — Его величество любит вас и радеет только о вашем благополучии.
— Заметно. — Кивнула я. — Вы продолжайте, профессор Снумрик. Магические потоки при пересечении образовывают заряд… Что там дальше?
— Ваше высочество!
Мое терпение начинало истончаться. К горю папеньки, я была не только умной, но еще и достаточно вспыльчивой девушкой. При этом — сильной магичкой. Убойная смесь! Добавьте излишнюю эмоциональность, и поймете, почему у профессора Снумрика были все шансы закончить день, жужжа под потолком. Нет, обратить его в маленькую мушку я не смогу. Но вот в большую…
— Элиза, вы снова витаете в облаках.
И зачем он это сказал?
— Левито! — Скомандовала я, и профессор Снумрик взлетел под потолок. Он махал руками, стараясь доказать мне мою неправоту, но получалось только забавное жужжание. Профессор едва успел подхватить очки и выпорхнул в окно — видимо, искать преподавателя левитации предметов, чтобы тот помог ему спуститься. Да, возможно, я слегка перегнула палку, но постоянные нотации надоели! Почему и отец, и профессора считают меня красивым дополнением? Потому, что не повезло родиться женщиной? Нет, не хочу, как мама, быть безмолвной куклой, следующей за отцом! Я сама в состоянии позаботиться о своей жизни, своем государстве, в конце концов! Сдула со лба непокорную русую прядь. Нечего расстраиваться, улетел Снумрик — скоро приползет Гриблин. И так каждый день… К чему мне знания магии, если применять их все равно никогда не придется?
— Элиза! — Дверь распахнулась, и я вжалась в кресло. Вот кого-кого, а папочку увидеть не ожидала. И что такого случилось, чтобы светлейший король Эрлизар покинул свой трон и снизошел до дочери?
— Здравствуйте, батюшка. — Запоздало вспомнила об этикете и присела в реверансе. — Рада, что вы почтили меня своим присутствием.
— Не дерзи! — Отец, образец и эталон всех мужчин королевства, стащил с головы тяжеленный золотой венец, и всегда идеально уложенные каштановые кудри смешно топорщились. — Элиза, ко мне только что прилетел профессор Снумрик, прямо посреди заседания…
Так вот, куда полетел Снумрик! А я-то думала… Не постеснялся даже папенькиных советников. Наверное, орден двенадцати магов и вернул ему речь. Точнее, с некоторых пор одиннадцати, но какая разница? Число поменялось, название осталось.
— Элиза, да ты вообще меня слушаешь? — Не выдержал отец моего отсутствующего взгляда.
— Конечно, батюшка. — Вежливо кивнула я — и вдруг поняла, что не слушала зря.
— Тебе восемнадцать, самый возраст для замужества. А я старею, надежды на появление наследника нет.
