— И еще.
На этот раз Клив глотнул без опасений. Волосы стали ярко-бордовыми. Интересно, а когда они приобретут нормальный цвет? Впрочем, ответ я так и не получила, потому что Клив схватился за живот.
— Разрешите идти, ваше величество? — простонал он.
— Хм… Какое занятное зелье. — Король будто специально тянул время. — Хорошо, Клив, идите.
Бедняга так рванул к двери, что едва не сбил с ног слугу с подносом.
— В больших дозах зелье производит слабительный эффект, но мы над этим работаем, — развел руками Лаэрни.
— Благодарю вас, лорд Лаэрни. И лорд Листиас, я так понимаю?
— Да, ваше величество, — кивнул Листиас. — Но так как задание все-таки личное, я бы тоже хотел представить вам зелье почти из тех же ингредиентов, однако эффект будет иным.
— Прошу вас, — милостиво разрешил отец.
Лаэрни отошел в сторону, а Листиас вышел вперед. В зал внесли новое зелье — только на этот раз не в кубке, а в обычном бокале. Отец снова обвел присутствующих взглядом. Стражники попятились — и, кажется, даже этого не заметили.
— Ирвис, подойдите сюда, — подозвал король начальника караула. Тот сглотнул, но приказу подчинился. А затем залпом выпил содержимое стакана. Мы пристально следили за реакцией, но и это действие подействовало не сразу. В чем же действие зелья? Минуту назад Ирвис стоял рядом с нами — и вот он уже взмыл в воздух, неловко барахтаясь.
— Зелье кратковременной левитации, — с гордостью сообщил Листиас.
Ух, ты! Вот бы узнать, что они туда намешали. На этот раз удивилась даже я. Вот только несчастный Иврис так и не спустился на землю, а завис в воздухе.
— И сколько оно действует? — заинтересованно спросил отец.
— М-м-м, зависит от подопытного. — Листиас задрал голову вверх, и в этот момент стражник рухнул. Впрочем, он немедленно поднялся и поклонился королю.
— Благодарю, лорд Листиас, — милостиво кивнул правитель. — А теперь — лорд Ливеран.
— Я хотел бы выступить последним, ваше величество. — Слащаво улыбнулся тот.
— Что ж… — король смерил Ливерана тяжелым взглядом. — Разрешаю. Лорд Аэрдан, тогда, может, вы?
Я не сразу вспомнила, что обращаются ко мне, а вспомнив, шагнула вперед.
Наступал самый ответственный момент, и интригу необходимо было держать до конца. Поэтому я поклонилась его величеству и выставила вперед открытую ладонь. Рениард у нас — стихийник. Было бы странно, если бы он вдруг начал использовать другую магию. Увы, я плохо владела стихиями, это был не мой удел. Но крохотный огонек вызвать могла. Он заплясал на ладони, повинуясь мысленным командам. Становился то ярче, то почти полностью слабел. Затем в комнате с наглухо закрытыми окнами поднялся ветер. Он налетел порывом, заставив ворот отцовской мантии колыхнуться. А после сжался в полупрозрачный комок, внутри которого бушевала буря, и присоединился к огоньку. Стихии играли и переливались. Пора добавлять третью. Земля. Саму землю я призвать не смогла, зато создала крохотный цветок, и его бутон присоединился к собратьям, символизируя красоту и плодородие.
И, наконец, жизнь — вода. Голубая капелька зависла над вытянутой рукой. Она то вытягивалась, то становилась почти круглой. И, наконец, поплыла к трем стихиям. Они закружились передо мною, засияли ярче, ослепительно вспыхнули — и растаяли, оставив в комнате аромат цветов.
— Это было… красиво, — протянул король. — Что ж, лорд Аэрдан, ваша ювелирная работа, несомненно, заслуживает внимания. Благодарю вас. Лорд Кавернел, теперь вы.
Интересно, что придумал Рен? Потому что главный сюрприз мы отложили напоследок. Насколько я знала, настоящий лорд Кавернел управлялся с призывами. Но вряд ли Рен использовал бы эту силу. Она была опасна для непосвященных. Я сама могла призвать лишь простейших духов. Но не любила этого делать — слишком много сил уходило на почти бессмысленную работу.
Рен склонил голову перед монархом. Даже в личине Элиаса Кавернела он оставался собой — держался по-особенному, и сама его осанка была воплощением силы и чувства собственного достоинства. Сердце забилось быстрее. Я отвела взгляд, чтобы не выдать истинных эмоций.
А Рен опустился на колени, достал из рукава колбу и кисть. Неужели призыв? Рениард, откуда? Впрочем, времени опомниться нам не дали. Рен аккуратно нанес на пол почти бесцветные символы, отставил склянку и вытянул руки вперед, чтобы сила сквозь ладони наполняла печать.
— Лиа эстере рино антере, — нараспев произнес он.
Сначала ничего не происходило. Не получилось? Как вдруг символы засияли ровным голубым светом. Он становился все ярче, а затем в центре круга возникла девушка. Хрупкая и прозрачная. Её глаза были завязаны. Богиня! Рен призвал сюда саму Истину Адис.
— Один вопрос, ваше величество, и вы получите ответ, — сказал Рен отцу.
По его лбу бисеринками катился пот. Надолго он её не удержит. Да что там! Большая часть присутствующих никогда бы не рискнули провернуть
