жестоко подставил в потайном коридоре? Отныне мы не заодно. Теперь мне куда ближе бастард, чем Маг. Я смотрела на Фергуса и ни на секунду не сомневалась, что смерть короля его рук дело. Он решил таким способом задержать Лориана и дать Ариуму время подготовиться к войне. А еще если Лориана признают виновным, то ему придется бежать из Стагмара без поддержки армии огненных. Фергус тем временем сделает все, чтобы занять его место на престоле королевства. Рискованно, но действенно.
Маг отвесил нам поклон и покинул комнату вслед за остальными. Лориан метнул взгляд в сторону брата и глубоко вздохнул. Сжал кулаки, и на его скулах заходили желваки. Я знала, что будет дальше, но больше боялась не за Лориана, а за Фергуса. Зря он бросил открытый вызов Черному Дракону, ведь так и не выяснил, как его можно уничтожить.
— Идем за мной, — бросил он мне через плечо, подошел к картине и открыл потайной ход. Я пошла вслед за ним по темному коридору, постоянно вглядываясь в пол в поисках той самой баночки с порошком, которую обронила недавно. Фотал улетел далеко вперед, когда я увидела баночку и быстро подобрала ее. Спрятала за спину и нагнала Лориана уже у входа в его покои. Подбежала к комоду и поставила находку среди склянок с духами.
— Одевайся теплее, Солара, возьми только самое необходимое. Я доставлю тебя в Черные холмы на время слушанья.
Я кивнула, не стала задавать вопросов и принялась выбирать удобную одежду для перелета.
— Я буду ждать тебя на площади. Прошу, не усложняй свое положение, не вздумай бежать. Я все равно тебя найду.
— Хорошо, — улыбнулась я, поглядывая на трэлла. Он сел на плечо Лориана, и они покинули комнату.
Я с облегчением вздохнула и сложила в походную кожаную сумочку порошок. Туда же собрала самые дорогие свои украшения. Вдруг все-таки придется бежать и подкупить кого-то для этого. Из Черных холмов можно выбраться лишь верхом на драконе, вдруг подвернется такая возможность?
Я окинула покои прощальным взглядом и вышла в коридор. Никогда еще я не чувствовала себя так отвратительно в присутствии дворцовой знати. Брезгливые взгляды, смешки, унизительные реплики. Я сполна прочувствовала, что такое быть изгоем. И как только Лориану удалось выжить среди этого клубка ядовитых змей? Мне хотелось задушить собственными руками каждого, кто издевался надо мной самым унизительным способом. Что может быть трусливее, чем нападать на беззащитную девушку толпой?
Стискивая кулаки и зубы от злости, я, наконец, вышла на площадь, где меня ждал Черный Дракон. Прислужник подбежал ко мне и указал на седло, что было установлено на спине дракона. Я так удивилась увиденному, что мигом забыла о неприятных пересудах Пламенного дворца. Неужели Лориан позволит мне оседлать Великого Дракона Четырех Стихий?!
— Скорее, — прозвучал громкий голос с нотками шипения.
Прислужник помог мне подняться и затянул страховочные стропы. Я коснулась шиповатой гривы дракона, провела ладонью по гладкой черной чешуе и почувствовала от нее дикий жар. Оторвала руку и посмотрела в мрачное небо. Лориан взлетел плавно, а потом резко увеличил скорость и взмыл ввысь. Я не могла ни о чем думать, лишь о том, как удержаться в кресле и не пораниться о шипы.
Глава 21
Вот уж чего я действительно не ожидал, так это того, что Фергус решится на такой риск, как избавиться от Талоса! В голове не укладывалось то, что брата больше нет. Я не выполнил обещание, данное отцу, не уберег Талоса! Проклятый Маг поплатится за все, чего бы мне это не стоило! Я не допущу, чтобы меня осудили за то, чего я не совершал! У Мага большие связи в совете, но на моей стороне правда и сила Великого Дракона.
Никто из знати не жалует бастарда. Пока отец был жив, они не решались выдвигать против меня обвинения, а сейчас, после того, как Талоса не стало, у них развязались руки. Если все пойдет не так, как я задумал, то можно сказать, что армии огненных я лишился и завоевывать Стагмар мне придется наряду с Ариумом. Если они объединят силы, то шансы на победу уменьшатся.
Надо хорошо обдумать новый план по завоеванию королевств, а у меня в голове так и вертелись воспоминания о сцене, где Солара заступилась за меня в покоях короля. Почему она это сделала? Зачем вообще вмешалась и перетянула гнев толпы на себя? Неужели в глубине души чувствовала свою вину за то, что случилось в Обители, и пыталась все исправить? Но ведь уже поздно что-то исправлять! И чем больше я ломал ее, топтал, разрывал на куски, тем глубже окунался в черную пучину своей истерзанной души. Там на дне обитали чудовища прошлого, которые питались моей болью, наслаждались агонией терзаний, невыносимыми мучениями и ликовали всякий раз, когда я подкидывал им окровавленные куски мяса. Но самое странное, что я больше не хотел прибывать во тьме. Я искал последний лучик света, чтобы найти путь наружу. Казалось, я нашел его в ее стальных глазах, но он давно потух. И потушил его я. Навсегда. Безвозвратно. Теперь мы оба скитались в темноте и кормили каждый своих чудовищ. Ничего не исправить. Ничего не изменить. Такие глубокие раны, что мы нанесли друг другу, не залечит даже любовь. Часть того трогательного трепетного чувства погибла на берегу заводи, а другая часть умерла на чужой холодной постели, когда я насиловал ее, лишал чести, титула и дракона.
Только сейчас, когда чувствовал ее прикосновение чешуйчатой кожей спины, понял, что совершил самую большую ошибку в жизни, когда обесчестил девушку, мысли о которой помогали не сойти с ума. Я жил вовсе не жаждой мести, а ожиданием встречи с ней. Я сам все испортил и теперь мне больше
