Появляется всадник

семь шкур за то, что я оберегал вас от Гарта без его приказа, я перестал спорить с лордами и Смотрителями.

Черты Джерадина заострились.

— Кого он собирается оставить старшим в замке? Рибальд пожал плечами.

— Спросите сами. Пусть орет на вас, а не на меня. Джерадин посмотрел на Теризу.

— Мне, кажется, не нравится то, что я слышу.

— Пошли. — Она подошла к двери. — Посмотрим сами. Джерадин последовал за ней с мечом, болтавшимся у бедра так, словно он знать не знал, как с ним обращаться.

Рибальд последовал за ними, довольно поглаживая шрам.

***

Как только они вышли из павлиньих комнат, к ним присоединились четверо стражников, эскорт, который должен был защитить их от неожиданностей, может статься, подготовленных Эремисом, — существ из Воплотимого, Бретера верховного короля, плоских зеркал. Териза обнаружила, что не верит, что атака случится здесь. Если бы Эремис хотел этого, он давным—давно напал бы. Она считала его настоящие планы гораздо более мерзкими. И беспокоилась о Торе…

Когда они с Джерадином дошли до покоев короля, она обратила внимание на огонь, пылающий в камине. Видно, лорд страдал от холода не меньше ее.

В комнате было четверо: сам Тор, Смотритель Норге, Мастер Барсонаж и Артагель. Норге стоял привалившись к стенке, ни на кого не обращая внимания, и походил на человека, который вообще не нуждается в сне, потому что постоянно дремлет. Мастер Барсонаж, напротив, заламывал руки и глядел то на Артагеля, то на Тора со странным выражением — словно хотел вмешаться, но не знал, что сказать.

Тор и Артагель враждебно смотрели друг на друга. Старый лорд, красный от вина или от усилий, выпятил массивный живот. Артагель стоял в отлично сбалансированной позе фехтовальщика, готовый схватиться за меч или кинжал. Когда Териза и Джерадин вошли, Артагель обернулся к ним. От его улыбки ей стало дурно. Он определенно был готов к поединку, такой же опасный, как его оружие — и в определенном смысле потерянный, словно человек, нуждающийся в помощи, которую ни за что не получит. — Как раз вовремя, — сказал он, не проявив даже простой вежливости и не давая Тору заговорить первым. — Милорд Тор этим утром плохо соображает. Он даже не осознает, что я ваш телохранитель. Скажите—ка ему сами. Я ваш персональный телохранитель.

Мастер Барсонаж уныло посмотрел на Теризу и Джерадина и отступил на шаг, давая им приблизиться к Артагелю и Тору.

— Артагель, — прогремел Тор, словно готов был взорваться от ярости, — отказывается подчиняться приказам. Отказывается подчиняться мне.

Териза посмотрела на Джерадина, удивленная враждебностью атмосферы в комнате и знакомым настораживающим ощущением в животе. Взгляд Джерадина скользнул к Артагелю и перекочевал на Тора.

— Не говорите ничего, милорд Тор, — сказал он с горечью. — Позвольте, я сам догадаюсь. Вы хотите, чтобы он остался здесь.

— Я хочу, — сказал Тор, с трудом сдерживаясь, — поручить ему управление Орисоном в мое отсутствие. Управление Орисоном?..

Артагель выругался.

— Это то же самое! Он считает меня калекой.

Териза посмотрела на него, на Тора, чувствуя удивление, облегчение и ужас одновременно. Мысль оставить Артагеля в Орисоне никогда не приходила ей в голову.

— Нет! — буквально завопил Тор. — Далеко не то же самое! Я прошу вас остаться не потому, что вы не годитесь для похода. Я приказываю вам остаться потому, что вы здесь нужны!

Мне приходится оставить в Орисоне менее двух тысяч солдат для защиты. Мы не заключили союз с алендским монархом. Он позволит нам выйти, в этом я уверен. Однако когда мы удалимся, он не колеблясь возобновит осаду. Принц Краген признал, что по его мнению замок—лучшая защита.

И если Орисон не будет защищаться — и хорошо защищаться, — он будет взят.

Артагель не мог сражаться. Но плата за то, что он останется в тылу — цена, которую он заплатит в Орисоне, пока судьба Морданта будет решаться без него — будет огромной.

— После короля Джойса, — закончил Тор, — вы единственный, на кого можно рассчитывать. Вы сохраните эти стены в неприкосновенности и не сдадите замок армии Аленда.

— Каким образом? — огрызнулся Артагель. — У меня нет никакой власти. Я даже не состою в страже. Я никогда не умел отдавать приказы. Как, по—вашему, я справлюсь с этим?

— Благодаря собственным заслугам, — многозначительно ответил Тор. — Как любимец Орисона.

Териза подумала, что старый лорд прав. Конечно, солдаты не задумываясь пойдут сражаться под руководством Артагеля. И половина населения замка тоже. Он был лучшим фехтовальщиком в Морданте; его подвиги были легендой. И он приходился сыном Домне. Из—за простой симпатии к нему он мог управлять Орисоном лучше, чем Смотритель Леббик. Снова выругавшись, Артагель обернулся к брату:

— Скажи ему, — потребовал он. — Я отправляюсь с вами. Я вам нужен. Когда вы начнете охотиться на Эремиса, то понадобится кто—нибудь прикрывать вам тылы. Я хочу…

Выражение лица Джерадина заставило его замолчать.

— Ты хочешь снова сразиться с Гартом, — тихо сказал Джерадин, — так?

Ярость и отчаяние исказили черты Артагеля.

— А твой бок еще не зажил? — продолжал Джерадин тихо, мягко. — Ты решил сразиться с человеком, который побеждал тебя дважды, хотя меча не можешь поднять, не скривившись от боли?

Артагель вздрогнул от бессильной ярости или разочарования; он отступил на шаг.

— Я все равно отправлюсь с вами, — процедил он сквозь зубы. — Яне останусь здесь.

— Нет, останетесь, — прохрипел Тор. — Вы заставили меня выслушать ваши возражения, но уверяю вас, что вы останетесь здесь.

Артагель бросил на старого лорда взгляд, похожий на вызов.

— Вы намерены заставить меня, милорд Тор?

— Нет, Артагель. Я не намерен «заставлять» вас. Это сделает Норге. Он поддержит меня в этом.

Новый Смотритель на своем месте у стены спокойно кивнул. Его спокойствие было убедительнее любого крика.

— У вас есть выбор, — закончил Тор, — остаться командовать Орисоном — или остаться гнить в темнице.

Артагель посмотрел на Тора, на Норге — и бросил умоляющий взгляд на Джерадина. В ответ Джерадин жалобно пробормотал:

— Неужели ты не понимаешь, полудурок? Ты слишком ценен, чтобы бросать тебя в бессмысленную схватку с Гартом. Тор хочет, чтобы ты взвалил на себя самую тяжелую работу. Ведь королю Джойсу нужно куда—то вернуться. Если все остальное не удастся, ему для последней обороны Морданта понадобятся замок и люди. И кто—то, кто даст ему все это. Он не сможет устроить это самостоятельно. Он нуждается в человеке вроде тебя, способном заставить стариков, служанок и детей сражаться за него, смеясь над врагами.

На мгновение Териза испугалась, что Артагель разразится протестами, выкинет нечто дикое. Он был боец по нраву и опыту и не привык отсиживаться за крепкими стенами во время осады. Но внезапно на его лице появилась улыбка, какой она еще никогда не видела, — более кровожадная и горькая, чем его воинственная улыбка, почти гримаса, и при виде ее сердце Теризы замерло. Он сказал Норге:

— Я хочу взять кольчугу Леббика… Я хочу взять одежду, в которой он был, когда Гарт убил его. Я хочу взять его символы власти — пояс и ленту на голову. Чем больше на них будет крови, тем лучше. Всякий, едва взглянув на все это, поймет, клянусь звездами, почему я остался.

Норге посмотрел на Тора. Тор кивнул; его глаза остекленели от боли. Норге флегматично сказал:

— Пошли, — и оторвался от стены.

Выходя вслед за новым Смотрителем из комнаты, Артагель не взглянул ни на Теризу, ни на