Она уполномочена подписывать за корпорацию или это тоже ее собственность? Ничего себе открытие!..
Все документы в виде сканов и текстовых файлов я попросил отправить ко мне на электронную почту «в облако», — я не боялся, что ее подчистят, т. к. никто в мире не знал, что это облако автоматически многократно дублировалось в виде «зеркал» на различных серверах по всему миру. Пока мы открывали шампанское, поступили подтверждения о получении моих гонораров на счет в банке.
Я не боялся за эти деньги, что их тоже «подчистят», и вот почему. Давно уже, еще во времена работы в одной фирме, в качестве игры своих амбиций и для маскировки свободного времени, я создавал такие счета в разных банках по всему миру. С виду обычные счета, но при поступлении на них каких-то средств, деньги сразу же уходили с этих счетов на другие счета, но раздроблено, чуть ли не по рублю. Потом со вторых счетов опять уходили дальше, дальше, дальше. Они начинали «кружить» по счетам, на которых в любой момент контроля банк показывал, что счет пуст. Так оно и было на самом деле, потому что сумма была, что называется, в пути на следующий счет. Получалась такая сеть переводов со счета на счет, отследить которые было практически невозможно. Сумма исчезала в электронных сетях. Остановить это блуждание по миру могло только введение в нужные окна программы нескольких паролей, — тогда нужная мне указанная сумма мгновенно собиралась на том счете в банке и стране, где я в этом пароле указывал. И тогда можно было бы ею воспользоваться. Но об этой особенности моего швейцарского счета не знал никто, кроме меня. Если закрыть эти первые «засвеченные» счета и даже банки, то от этого движение «денежной карусели» не остановится и не прекратится.
Вот в эту «денежную карусель» и попали мои два годичных гонорара по полтора миллиона евро и компенсация от ресторана.
Получив подтверждения от банка о получении денег, я расслабился на время и выпил шампанское. Рискнул… Сознательно завладел бутылкой и сам ее открыл. Сам разлил по фужерам и сам выбрал фужер для себя. Дождался, пока все выпили этого напитка, и только тогда опустошил свой фужер. Почувствовал, как натянутые тетивой нервы немного отпустили.
Я сел в кресло, и попросил пощады. Я, — правда, — устал. Устал от напряжения, от переезда, от непривычной работы с юристами, от речей, которые я произносил перед юристами и потом перед всей компанией. Да и почему я должен был бы теперь напрягаться? На счёт мне «капнуло», работу мне в течение года гарантировали…
— Надо познакомиться мне и с местами проживания, — обратился я к Лейле. — Как бы мне немного, — хотя бы до завтра, — отдохнуть?
— Вас проводят в приготовленные Вам апартаменты, — она повернулась к «той девушке», — Таня, проводи Олега сначала к хирургу, а потом в Дом. — И, обратившись ко мне, — Вам машину вызвать, или пройдетесь по лесу несколько сот метров?
— Пройдусь, пройдусь… — вяло отреагировал я. — Мне явно надо на воздух после такого содержательного разговора, — я кивнул в сторону юристов.
Татьяна, — так вот как ее, оказывается, зовут, — пропустила меня впереди себя после моих прощаний с Лейлой и юристами и вывела из здания. У секретаря Лейлы я получил пластиковую карту и бейджик. Мне сказали, что пластиковая карта и бейджик были бесконтактными и являются корпоративной картой для входа в помещения разрешенного уровня секретности, а также карта является платежной картой для любого терминала и банкомата мира. На этих кусочках пластика были уже запрессованы мои фото, ФИО, отпечатки пальцев и сетчатки, еще куча данных, как мне рассказала секретарь, — потому даже при краже было невозможно их не легитимное использование. Лимит денег на карте секретарь назвать мне не смогла, да я и не настаивал.
Пока я разговаривал с секретарем, Таня терпеливо — почти безразлично — ждала меня, сидя в кресле в приемной. Она, правда, заранее еще раз уточнила у меня, чувствую ли я себя достаточно хорошо, чтобы пройти по лесу 300–400 метров, или надо вызвать машину. Впрочем, она сказала, что машину мы можем за пару минут вызвать в любое место. Темноволосая, средней комплекции, среднего роста, с лицом средней климатической полосы, одета неброско, но и не в униформу. Лет 23–25, не больше, если учесть, что у нее уже есть среднее медицинское образование. Обувь на низком каблуке привлекла мое внимание нестандартным кроем. Что-то эти высокие кроссовки мне напоминали… Кроссовые? Ладно, потом подумаю, а то я реально устал, а шампанское с Лейлой и разговор с секретарем, похоже, мне еще больше добавили головной боли.
В лифте я заметил, что этаж с кабинетом Лейлы отмечен отдельно и не имеет номера этажа. При движении в лифте в первый раз, я не обратил на это внимание. Теперь я заметил, как Таня достала из кармана карточку, вызвала лифт и привела его в движение вниз. Мой бейджик висел у меня на шее, и я заметил, как на него и на меня в лифте уставилась одна из установленных в нем за бронестеклом видеокамера. Получается, что контроль перевозимых пассажиров и их идентификация по бейджикам и сетчатке производится в автоматическом режиме. Значит, производится и фиксация их в разных архивах и базах данных. И контроль я, значит, прошел. Значит, меня уже внесли в различные охранные базы данных. Оперативно!
До здания хирургического отделения мы прошли на самом деле 300–400 метров, и там вошли совершенно беспрепятственно. Но под надзором камер наблюдения. Снега не было, сосулек и льда я не заметил. Пригревало солнце. С дорожки из твердого покрытия, чтобы потрогать стволы деревьев и иголки елей, сходить не хотелось, т. к., не смотря на солнце, земля не высохла и выглядела рыхлой и липкой.
Осмотр хирурга, — и вовсе не из государственной больницы, — и перевязка прошли уже как бы «на автомате». Я уже перестал фиксировать мелочи вокруг себя, рассчитывая, что на сегодня хватит.
Потом еще одна непродолжительная прогулка по лесу в дурманящем облаке запахов хвои… Двухэтажный особняк, который я по подсказке Тани открыл своим бейджем. Очень хотелось в душ, но сил уже не было. Правда, хирург предупредил меня, что с его повязками я смогу не только купаться под душем, но и плавать в водоеме. Но я разделся в спальне, покидал вещи на кресло и упал на постель, которую мне успела расстелить Татьяна. От
