просто отшил. А девушек себе ищет подальше от знающих. Чтобы не путалось честное с меркантильным? Но Эрк сам по себе впечатляющий — да ни одна девушка не станет рассматривать за его внешностью и характером каких-то дополнительных бонусов! Но и это звучало всего лишь оправданием. Потому я не стала спорить и доказывать свою невиновность — да и слишком много времени прошло, пора уже и забыть. А теперь и простить, раз так.
Даже комната была огромной — я таких пространств в жилых помещениях и не припомню. Усталость была жуткой, ноги гудели, а после того, как скинула туфли, принялись гудеть с угрожающим звуком, но мне так хотелось осмотреться, почувствовать себя хотя бы ненадолго богатенькой девочкой, которая ни в чем себе не отказывает. Вид на город с такой высоты был лучше любой картины, серые стены, которые на ощупь оказались шероховатыми, привлекали к себе не только взгляд, но и вызывали желание непременно погладить. Разделась и проникла в прилегающую ванную — и там сошла с ума окончательно. Я никогда не была завистливой, вообще не понимаю, что на меня нашло, но отчего-то хотелось визжать. И душевая кабина, и ванная — все отдельно. Все блестит, переливается, а стены обиты темно-коричневым синтетическим мрамором. Возможно, что у Эрка и не паранойя… я это поняла только после того, как увидела ванную комнату. Кто знает, на что готовы пойти женщины, чтобы оказаться здесь и лучше на всю жизнь задержаться? А в доме самого командора, наверное, еще круче? Хотя вряд ли может быть намного круче — это уже даже представить невозможно.
Кири… Сын самого командора Кири…
Я слишком хотела узнать его имя, а в голове крутилось только «Кири» — как отголосок какого-то ненужного воспоминания. Человек, стоящий за моей спиной — я чувствовала его дыхание и ту знакомую силу, которую ощущала всякий раз, едва ему стоило оказаться рядом — носил другое имя. Его я не знала. Я его никогда не слышала.
— Вспоминай, Дая, — улыбка в голосе.
И больше ничего не надо. Только ответить его же именем — и точно тем же тоном. Если от моего голоса он получает то же удовольствие, которое я от его, то его тоже проберет до самых костей. Только для одного этого надо знать. Я развернулась резко. Точно, он улыбался. Безупречный.
Я положила ладонь ему на грудь, с вяжущим удовольствием провела пальцами по гладкой коже, обвела сосок, спустилась на живот. Вертикальные зрачки сузились и превратились в тонкие полоски. Ему нравится. Ему нравится все, что я делаю, как мне нравится все, что делает он. Уверенно скользнула рукой еще ниже, коснулась члена — возбужденного, каменного. Без стыда начала поглаживать — без страстного напора, но я хотела сделать хоть что- нибудь. Сон — не место для неловкостей. А крокодильи глаза бывают только в сновидениях.
— Любимая, — он положил руки на мои голые плечи, повел вниз — я готова была взвыть даже от такой ласки. — Ты самая красивая, я это всегда знал. Но приятно узнать, что ты сегодня сама сделала шаг ко мне.
Он явно говорил не о моих нежных заигрываниях с его членом. Но и остановиться не могла, обхватила пальцами, усиливая нажим. Он выдал короткий стон.
— Какой шаг, любимый?
— Не так быстро, Дая. Я хочу оставить самое приятное до реальной встречи.
— Ты поэтому никогда меня не целуешь?
Он положил ладонь мне на щеку, наклонился, но прижался лбом к моему.
— Поцелуй — это, возможно, самое важное, что случается у влюбленных. Я готов ждать хоть вечность.
— Чего ждать?
— Но я очень тебя хочу.
И его руки притянули к себе тесно, до стона. Заставили изогнуться и ощутить каждой клеткой тела наше обоюдное желание не останавливаться, слиться окончательно. Поцелуй в шею — не мягкое касание, а почти жадный укус. Он тоже едва держится. А зачем мы держимся?
Я проснулась и сразу села, прижала руку к груди, потому что в ушах застучало в ритме сердца. Кажется, не кричала. Едва отдышалась, посмотрела в сторону. Вздрогнула и спросила:
— Эрк?
Он сказал вверх:
— Светлее на двадцать.
Освещение тут же немного повысилось. Эрк подошел, вглядываясь в мое лицо пристально, потом сел на край постели.
— Я… я просто мимо комнаты проходил. И услышал звуки — как будто тебе плохо.
О, мне было хорошо. Если бы я сама принимала решения, да еще и во сне, то вообще бы никогда не просыпалась. Сейчас же натянула покрывало до подбородка и заставила себя улыбнуться:
— Да нет, ничего такого!
Глаза у Эрка очень красивые — зеленые, умные, внимательные.
— Дая, кошмары — это не стыдно. Но надо обратиться к штатному психологу. Кошмары свидетельствуют о глубоком, затянувшемся стрессе, и до этого лучше докопаться до того, как ты испытаешь новое потрясение. Солдаты не имеют права на уязвимую психику.
— Да я не…
