не пропускало. И он, сейчас с таким отчаяньем ждущий ответа.
Отрицательно покачала головой и зашагала по коридору. Запрещенными психотропами чаще всего торгуют перевертыши. Перевертыш украл мое удостоверение и теперь спокойно проникает на территорию управления, принимая мой облик. В полицейском квадрате на сто процентов уверены, что старое удостоверение заблокировано, и нет никакого способа доказать обратное. Это значит, что перевертыш либо изготовил новое, действующее, удостоверение с помощью старого чипа, или взломал полицейскую базу. И то, и другое говорило только об одном: речь идет не о каком-то одиночке, приторговывающим в подворотнях. В деле очень влиятельная преступная сеть — только она способна действовать с таким размахом. Она может меня подставить так, что в жизни не отмоюсь.
Может, стоит бежать в полицейский квадрат и все честно рассказать? А если доказательств так и не найдут? Ведь я совсем недавно была свидетелем, с какой легкостью закрываются дела, если расследовать нечего. А тут как раз и нечего — кто-то с моим лицом и моим удостоверением продает запрещенные препараты, да еще в таком месте, где подобного никогда не было. Если меня заключить в тюремном квадрате, то преступление прекратится само собой. И даже неважно, кто на самом деле этим занимался — я или перевертыш. Он уже не сможет использовать мое лицо и имя. И дело будет улажено.
Дерьяковы перевертыши! Дерьяковы оборотни, чтобы им всем сдохнуть! Дерьякова полиция, которая ради порядка готова пойти на любую несправедливость! После окончания буду просить распределения в защитные организации. Там хоть ясно, кто враг — видишь оборотня, стреляешь в оборотня. А во внутренних органах превыше всего создание видимости, что все вопросы решаются. Порядок, дерьяк его дери, лишь бы был порядок.
Я испугалась так сильно, что даже с Триш не смогла поделиться.
Глава 4
Вечером в пятницу Триш так и не удалось меня вытащить на прогулку. Я сослалась на усталость и настояла, чтобы она пошла в клуб с одногруппниками. Подруга придумала себе, что у меня обострилась экономия денег и настаивала, что пока вполне может и делиться своими. Я повторила про усталость и изобразила плохое самочувствие — лишь бы она уже ушла. На самом деле причина была в растущей паранойе: мне казалось, что едва я только покину территорию академии, как перевертыш сразу здесь объявится. У них точно были какие-то способы слежения за моими перемещениями! Ведь если кто-нибудь застанет нас обоих, то даже полиция вынуждена будет признать факт моей невиновности. Свидетельские показания просто так в стол не уберешь.
А еще у меня были планы. Как только подруга, как и большая часть курсантов, оставили территорию, намереваясь вернуться только за полночь или к утру, я вышла из своего корпуса и направилась к мужскому общежитию. Пора было признать, что мне требуется помощь. Хотя бы дельный совет. И, перебрав все кандидатуры, я остановилась на одной — если он не сможет помочь, то остальные вообще вряд ли.
Просмотрела в холле на первом этаже списки. Одир Вейр жил в комнате один — неудивительно. Коменданты наверняка тем самым предотвратили множество возможных конфликтов. Седьмой этаж. Оборотень явно не из тех, кто склонен тусить с остальными, потому я надеялась его застать. И, конечно, по всем законам подлости, на лестнице столкнулась с большой компанией, где были парни и девчонки. Явно собирались в одном месте, чтобы куда-нибудь отправиться. На меня не обратили внимания — в академии нет запрета заходить в другие корпуса, но один остановился. Я тяжело вздохнула и, не поднимая взгляда, поздоровалась:
— Добрый вечер, Эрк. В клуб собираетесь?
— Собираемся. Не хочешь составить компанию?
Сердце бешено заколотилось — это ведь почти приглашение на свидание! Пусть мы и будем в компании, но это приглашение! И я бы обязательно согласилась, если бы не паранойя.
— Не сегодня, Эрк. Может быть, на следующей неделе?
— Может быть, — он все никак не уходил. — Дая, у тебя есть парень?
Вопрос-катастрофа. И притом очень логичный, приходящий первым на ум. А что еще мне делать в мужском общежитии в пятничный вечер? Да еще и одной, пробивающейся к кому-то. Возразить — и тогда надо хотя бы что-то объяснить. Согласиться — и на следующей неделе Эрк меня уже не позовет. Потому вместо ответа я просто широко улыбнулась и неопределенно повела плечами. А потом рванула дальше по лестнице. Сначала все равно придется уладить свои проблемы, а уж потом разгребать романтические переживания.
Тихо постучала. Одир открыл и удивленно уставился на меня. Отступил на шаг, пропуская.
— Так и знал, что вы ко мне неспроста прицепились! Ну, что вам обеим нужно?
Я махнула рукой назад, показывая, что Триш со мной нет, так что если нам обеим что-то и нужно, то обойдемся без множественного числа. Одир закрыл дверь.
