остальные виды постепенно ассимилировались бы.
Я тяжело вздохнула:
— Но за меня взялись именно перевертыши.
— Да. И нам бы не помешала помощь других оборотней. Даже твой Одир — это уже преимущество.
Он сказал «нам» и «твой Одир» — я не стала зацикливаться ни на приятном первом, ни на неприятном втором. Эрк тем временем продолжал:
— В полицию идти можно. Но ты права в своих опасениях. Если мы явимся в полицейский квадрат, притащив виновного, то ты окажешься в полной безопасности — не настолько уж наши силовики несправедливы, как ты считаешь. Они поддерживают порядок. Приведи преступника — получишь нашивку на рукав. Не приведешь преступника — и они достигнут порядка любым другим способом.
— То есть ты со мной?
Он снова с улыбкой посмотрел на меня:
— А разве ты не для этого меня посвятила?
Вообще-то, просто хотела оправдаться, но настолько приятный бонус к моим оправданиям не мог не радовать. Два союзника, среди которых лучший в рейтинге шестикурсник, — это уже намного лучше, чем было еще два часа назад. А Эрк продолжил недавно начатую мысль:
— Кого еще можно втянуть? В академии сейчас что-то около сотни оборотней, но среди них есть и перевертыши. Я бы с последними не связывался, но другие могут быть полезны точно так же, как Одир. На первом курсе учится берсерк, если не ошибаюсь. Ты с ним как, общаешься? Ну, раз уж ты такая большая любительница легальных оборотней.
— Берсерк?! — я поморщилась.
— А вот это ты зря. Берсерков много среди выпускников. Они, конечно, ребята агрессивные, но с ними проще всего общаться. Только берсерки из всех оборотней не скрывают настоящих желаний. Бесишь — скажут. Сильно бесишь — в морду дадут. Но без желания затащить тебя в постель и не притворяясь никем другим, кроме машины для убийств. И берсерки совершенно точно почуют перевертыша.
Подумала и ответила неуверенно:
— Все же ты ни с кем из них не дружишь близко… Я бы предпочла не втягивать малознакомых.
— Понял. Верно. Попробуем разобраться сами, а уже если не сможем, то подтянем резервные силы.
Глава 5
Конечно, засыпала я с улыбкой на лице. Триш вернулась очень поздно и, похоже, была под сильным хмельком — она даже в ванной громко пела. Утром выспрошу у нее подробности и изображу, как расстроена, что не присоединилась к веселью. С удовольствием снова погрузилась в сон.
— Ты решила всех посвятить в нашу маленькую тайну, любимая?
Его тон сегодня звучал иначе — как будто холоднее. Я обернулась, посмотрела с обожанием на идеальное лицо, шагнула ближе, чтобы сразу обнять и уткнуться носом в его шею.
— О чем ты, любимый?
— Дая, я даже злиться на тебя не могу, — он обнял в ответ, прижал к себе с силой, вынуждая подняться на цыпочки и ощутить прилив привычного желания. — Любимая моя, хорошая. Но ты зря беспокоишься, я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
— Не понимаю… Ты говоришь о перевертышах?
Хотела заглянуть в его глаза, но неконтролируемо тут же потянулась к губам. Почему он никогда меня не целует, если я уже давно готова на все, не только на это? Но он отстранился немного, улыбнулся ласково:
— Нетерпеливая. Сводишь с ума своим нетерпением.
— А ты терпелив?
Смеется — невероятно красивый, весь, от белоснежных волос до каждого сантиметра кожи, а когда смеется, то я готова в голос рыдать от отчаянья — не хочу расставаться, хочу смотреть на него вечно.
— В последнее время думаю, что у меня самоконтроль древнего камня. Но когда-нибудь меня сорвет — в ответ на твое нетерпение. Кажется, пора прекращать наши свидания.
— Прекращать? — я не могла поверить, что такая гнусность произнесена самым любимым голосом.
— Только на время, любимая. Потерпи еще немного. Поверь, я скучаю по тебе сильнее, чем ты по мне.
И до того, как я успела возразить, проснулась. Вытерла со лба испарину. Триш уже спала на своей кровати. Я перевернулась на спину и долго-долго разглядывала темный потолок. Минут через двадцать успокоилась. Скучаю? Да я вообще по нему не скучаю, если не сплю. Больше не придет? Это что же, я
