привыкнуть, но до сих пор терялась: то ли хохотать, то ли еще пытаться вырвать лучшую подругу из омута ненормальной тяги к домашнему питомцу.
Теперь Триш и говорила спокойнее, а мы с Эрком даже вспомнили об обеде. Только Одир пока оставил голову на ее плече, чтобы ей удобно было гладить, пока рассказывает дальше:
— Ну, я могла бы и догадаться. Слишком необычный для человека. А я решила, что мало кого видела с приграничных территорий, может, они такие и есть, — она засмеялась. — Если перевертыш, то ему вживили чип? То есть здесь он трансформироваться не может и именно таким заинькой уродился?
— Само собой, — ответил Эрк. — Никто не стал бы нарушать правила академии даже ради Риссы. Но он легальный оборотень, то есть чип у него давно должен стоять.
— Волосы такие светлые… — снова вздохнула Триш. — И глаза…
У меня остановилось сердце. И в ушах застучало, заклацало: та-та-та. Это интуиция, но била, как внешняя для меня сила, беспощадно. Та-та-та. Та- та-тай.
— Какие у него глаза?
— Ты чего так побледнела? — удивилась подруга. — Красивые, говорю, глаза. Вроде бы серые или голубые, точно не разглядела. Но ничего, еще успею. Пусть и оборотень, но любоваться им мне никто не запретит.
Я почему-то не успокоилась, заозиралась — не зашла ли Рисса с ним в столовую. Их не было, но предчувствие не просто вопило, она стучало молотком по барабанным перепонкам.
— А рост какой, Триш? Волосы совсем белые?
Одир тоже вернулся к обеду, но успевал подшучивать:
— Такое ощущение, что наша Дая знает наперечет всех перевертышей, а теперь вспоминает, кто именно попался Триш.
Чтобы еще сильнее не акцентировать внимание, я заставила себя рассмеяться. Но на самом деле я боялась — не знаю, каким местом я чувствовала, но это был не уже известный прилив энергии — ничего подобного. Я просто чувствовала, что он где-то здесь. Слишком неясное ощущение, я бы так и не осознала, если бы Триш не начала описывать… а потом просто четкое чувство. Которое перемешивалось с интуицией еще сильнее, особенно когда Эрк удовлетворял любопытство Триш:
— Он уже закончил вторую военно-полицейскую, насколько я знаю. И с четвертого курса работал на консула. Сопровождал Риссу во всех поездках, но она тоже была удивлена сегодня — оказалось, что она впервые видит его настоящее лицо. Видимо, так и не показал бы, если бы не строгие правила у нас. На Землю Первую прилетел заранее, за месяц примерно — удостовериться, что Риссе здесь не грозит опасность, и купить приличный квадрат. Дая, запиши уже в своем протоколе, что наше совместное проживание с невестой даже не обсуждалось!
Он смеялся. Я, надеюсь, хотя бы улыбалась в ответ, но наверяка сказать невозможно. Примерно за месяц он прилетел в Неополис — как раз тогда, когда все началось. Может ли быть такое, что доверенное лицо консула руководит здесь преступной группировкой? Или консул в курсе всего? Тогда эти диоды — действительно, разработка правительства, только пока неразглашаемая… Нет, что-то не вяжется. Ничто вообще ни к чему не вяжется! Или у меня приступ паранойи? Снова прислушалась к ощущениям — вообще пусто, никаких знакомых приливов-отливов. Просто твердая уверенность, что это именно Тай, и никто другой.
Теперь я расслышала, с каким именно звуком долбил молоток интуиции по моим ушам: тай-тай-тай. И еще что-то напободие «линк», но намного тише. В груди сдавило до боли, я резко поднялась и сказала друзьям:
— Тошнит меня что-то. Похоже, тренер Кунц сегодня перестарался. Заверну в туалет. Эрк… увидимся после занятий.
— Тебя проводить? — он тоже вскочил и с заботой всматривался в мое лицо.
— Да нет. Вроде порядок. Пойду, умоюсь хотя бы.
И в туалете перед зеркалом стояла, как каменная статуя, не обращая внимания ни на входящих девчонок, ни на время. Я каким-то образом вспомнила имя, как будто оно всегда сидело внутри меня. А ведь я в последнее время успела увериться, что эта история осталась в прошлом, а мне осталось только переждать ее ошметки.
Тай — какое-то редкое или устаревшее имя, мне раньше не встречалось. Но лучше так, чем Дай — намного более популярное, но этого я бы совсем не выдержала.
Глава 17
Я еще долго не могла сосредоточиться и объясняла свое состояние недомоганием. По логическому мышлению получила минус пять баллов, хотя ведь решила задачу верно. Однако на вопрос преподавателя вдруг заявила:
— Двадцать восемь, сэр!
