влюбиться, что разбитое сердце помешало ему работать дальше? Триш очень заинтересовалась этим вопросов, пришлось и ей врать, что случилась небольшая интрижка, вызвавшая расставание с Эрком, но закончившаяся так же внезапно, как началась. Подруга не разговаривала со мной два дня — за то, что молчала. Но потом сдалась. А уж теперь, когда вернулся Эрк, который об этой интрижке и знать бы не должен, при нем уже никто не осмелится поднять этот вопрос. В общем, Тай Линкер был успешно вычеркнут из нашей общей биографии.
Эрк сжал мою ладонь:
— А тебе не жаль? Скажи честно, я пойму. Ведь он в самом деле бесконечно любит тебя. Наверное, это сложно осознавать.
— Не жаль, — соврала я. — Пусть сгниет в тюремном квадрате или там, где будет держать его твой отец.
На самом деле я не могла об этом не думать. Тай мне не снился — незачем. И мне так было проще. Но и забыть его так сразу не получится. Кто знает, если бы мы не оказались по разные стороны баррикад, то вполне могли просто встретиться и понравиться друг другу… Была бы я тогда влюблена в Эрка? Смогла бы плюнуть на то, что связалась с оборотнем — а такому мама бы не обрадовалась? Нравился бы он мне, если бы не был злом вселенского масштаба? Я осознанно не задавала себе этих вопросов. А если они самовольно и всплывали в разуме, то никогда не отвечала. И напоминала себе, сколько бед он натворил — даже не мне, другим. Если действие диодов обратить невозможно, то скорее всего всех курсантов, подвергшихся такому воздействию, по распределению отправят или в полицию, или во внутреннюю армию — это еще в лучшем случае. И, вполне возможно, даже не объяснят причин. Столько загубленных карьер, столько, может быть, сломанных судеб… Но чаще всего вспоминался тот момент, когда Тай выбил диоды из моей руки. Я не хотела знать причины.
Эрк продолжал:
— Я многое узнал про эту связь от отца. Он был тоже крайне удивлен, оборотни не используют ее с давних пор. Если только сару… ведь о сару мы знаем очень мало. Но зато у него нашлись архивные документы, которых ни в одной библиотеке нет. Он не врал тебе — твоя жизнь ему была важнее его собственной. С трудом представляю, как он вообще соображал. Такую связь задумывали как двустороннюю — оба жить друг без друга не могут и только оттого счастливы. Думаю, что он просто уже не в силах был все контролировать, потому и попался. И ты на него вначале реагировала — связь слишком сильный импульс, он вызывает ответную реакцию. Может, твое теперь равнодушие к его судьбе — это откат после навязанных чувств?
— Может быть, — снова соврала я.
Я была прижата к его теплому телу, а потом Эрк заговорил тише:
— Я вижу, что тебе неприятно об этом говорить. Но поверь, мне намного неприятнее. Знать, что хотела его, что целовала…
— Прости, — так же тихо ответила я ему в грудь. — Я не могла рассказать.
— Каждую минуту себе это повторяю, и когда-нибудь пройдет. Но надо проговорить, чтобы ничего за душой не осталось. Я ненавижу его, Дая. И рад, что ты тоже ненавидишь.
Мне в самом деле становилось плохо от продолжения этой темы, потому я снова подхватила Эрка за руку и повела к КПП. Но он не уловил моего состояния и говорил дальше:
— Для самой процедуры нужен образец ДНК. Можно и волос, но желательнее кровь. Потом мешают с редкими реактивами и затем, только представь себе, с адреналином втыкают прямо в сердце. Отмена не менее сложная. Но он осознанно пошел на это — контроль эмоций, перемещения, возможность общаться в любой момент. И он точно знал, что ты смотришь только на меня, а я на тебя, так что мы неизбежно оказались бы вместе. С твоей помощью можно было создать миллион ловушек — я уже сотню придумал. Подставить тебя, следом меня — и вытянуть отца. Или угрожая тебе, потребовать от меня что-нибудь… Да хоть те же архивные документы у отца украсть! И причину, почему он не напирал на это, придумал только одну — во всех ситуациях ты была бы в опасности, — Эрк расхохотался. — Он сделал тебя оружием, которое бережно охранял и боялся использовать, представляешь? Наверное, сам не думал, что так выйдет!
Мне надоело. Мне до дерьяков надоело все это слушать! Я резко развернула Эрка за руку и посмотрела в глаза:
— Раз эта штука такая действенная, так давай на себе ее провернем? Будем всегда вместе, всегда бесконечно счастливы? Хочешь, Эрк Кири, любить меня так, как этот Тай?
— Шутишь?!
Я мгновенно сдалась, вся ярость прошла:
— Шучу, конечно. Это не любовь, это рабство.
Зато мой всплеск наконец-то натолкнул Эрка на мысль, что пора менять тему.
Наше воссоединение в академии было воспринято с той же реакцией, как в первый раз. Только Триш визжала от радости, а Рисса качала головой и повторяла, что даже не сомневалась в удачном исходе. Одир смотрел на меня как-то слишком внимательно, но мнение свое не стал озвучивать. А за спиной Риссы теперь стояли другие телохранители — два перевертыша, старше Тая. Ну и к добру. Все к добру.
