Миссис Митсвуд всплеснула руками от удивления и сказала:
— Мне кажется, эта собака лучше нас понимает, что происходит в доме.
На следующее утро за ворота вышли не только мистер Митсвуд и Элен, но и Глэдис, которая гордо сопровождала их в школу юнг. Все слушатели школы, а их было десять человек, встретили прибывшую Глэдис громкими криками. Она расположилась рядом с кафедрой так обстоятельно, что всем стало ясно, где будет ее место. Правда, преподаватели, читавшие лекции слушателям, несколько раз спотыкались о Глэдис.
Учились ли юнги вязать морские узлы или зубрили названия парусов, изучая их на макете яхты, она везде совала свой влажный нос, но никто ни разу не прогнал её. А когда пришел час обеда, своими бутербродами с новым слушателем поделились все: ровно десять кусков хлеба, намазанных паштетом, лежали перед Глэдис.
Вечером, когда наша троица вернулась домой, то оказалось, что их ожидает сюрприз. Из любимого кресла Элен поднялась элегантно одетая женщина с очень красивым лицом и длинными черными волосами.
— Тетя Памелла приехала! — радостно закричала Элен.
— Здравствуйте, милые родственники! — сказала Памелла, обнимая за плечи Элен и пожимая руку мистеру Митсвуду. — Как поживаете? Ах, как ты выросла, милая Элен! А вы все такой же, дядюшка Ник!
— Здравствуй, племянница, — ответил мистер Митсвуд. — Давно мы с тобой не виделись. А ты все хорошеешь…
— Ну, вы мне льстите! — сказала Памелла. — А вот и твоя кузина, милая Элен, её зовут Джейн.
И она подвела к Элен худенькую девочку лет шести с большими грустными глазами.
— Я всегда мечтала иметь сестру, — сказала Элен. — Я очень рада.
— Джейн действительно приходится тебе троюродной сестрой, — заметила тетя Памелла. — Я надеюсь, что вы полюбите друг друга, и ваша дружба будет такая же крепкая и долгая, как у нас с кузиной Вэллой. Ведь правда?
— Да, мы воспитывали тебя в нашем доме, как родную дочь, — сказала с негодованием миссис Митсвуд, — а ты появляешься у нас в доме раз в четыре года, да и то, чаще всего для того, чтобы занять денег. Зачем теперь ты приехала?
— Давайте отложим наши взрослые разговоры, — тактично прервал жену мистер Митсвуд. — Пусть дети поужинают и идут в детскую, посмотрят книги и игрушки Элен, порисуют, послушают музыку. Ты любишь рисовать, Джейн?
— Люблю, — кивнула та головой.
Ужин прошел не очень весело. Взрослые больше молчали, а Элен исподтишка рассматривала тетю Памеллу, которая ей очень нравилась. В последний приезд родственницы, Элен так привязалась к красивой тете Памелле, что однажды спросила у отца:
— Папа, а когда ты женишься на тете Памелле, ведь она такая шикарная!
Это очень смутило Симона, рассмешило Вэллу и мистера Митсвуда, но оскорбило миссис Митсвуд, которая затем долго объясняла Элен, кто её мама и папа.
После ужина девочек проводили в комнату Элен. Их сопровождала Глэдис.
— Это ваша собака? — спросила Джейн. — Она похожа на крокодила.
— Неправда, — запальчиво ответила Элен, — наша Глэдис умная и красивая. Я советую тебе быть с ней в хороших отношениях и не говорить про неё гадости, ведь она все-все понимает. Однажды она порвала брюки Кирку-жадине за то, что он дразнил её и обзывал.
Джейн фыркнула, но покосилась на Глэдис с опаской.
Элен мимоходом показала Джейн всякие интересные вещи в кабинете деда, в том числе красный бархатный альбом со старыми фотографиями, где миссис и мистер Митсвуды были запечатлены еще молодыми, а кузины навсегда остались маленькими девочками.
Затем сестры перешли в комнату Элен, которая поразила Джейн. Она с восхищением осматривала диванчик Элен, обтянутый цветастым материалом, который так и манил прилечь отдохнуть, маленькие подушечки-думки, щедро отделанные тесьмой и рюшками, большой письменный стол со множеством удобных ящичков, где хранились разные милые вещицы, ведь без них не может обойтись ни одна маленькая девочка.
Затем Джейн подошла к доске, где были приколоты кнопками многочисленные рисунки Элен, и долго рассматривала нарисованного под новогодней елкой Санта-Клауса, большую бабочку, правдоподобно усевшуюся на фантастический цветок, огромного разноцветного осьминога в окружении морских звезд, водорослей и красных кораллов.
Переведя взгляд на кисти в глиняном кувшинчике, коробки красок, лежавшие на столе вперемешку с карандашами и ластиками, Джейн, вздохнув, сказала:
— Тебе здорово повезло с родителями, у меня нет такой комнаты, и рисованию меня никто не учит.
— У меня самая обычная комната, — ответила Элен, а затем, подумав немного, успокаивающе заметила: — Зато у тебя очень красивая мама.
— Да, красивая, — ответила Джейн, водя пальцем по краю стола. — Знаешь, а я, наверное, останусь у вас жить. Так сказала моя мама, ведь она должна уехать далеко-далеко, в город Чикаго. Ей предложили там работу, но она не может взять меня с собой.
— Здорово! — искренне обрадовалась Элен. — Хотя у меня есть два друга, это просто отлично, что ты у нас останешься. А где же ты будешь спать?
