Я не договорила.
Ежу понятно, как может быть рано, если:
а) в меня чудесным образом не лезет алкоголь;
б) мне противен любимый кофе
и пункт в) меня клинит на орехах
— Может быть, у меня просто развилась ореховая зависимость? – пискнула я. – Как думаешь, есть анонимные группы, куда я могла бы сходить?
— Ты будешь ее основателем.
Алекс откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, и я видела, он просто не мог перестать улыбаться, глядя на меня.
Мне вот было не до улыбок. Если бы стол пустился в пляс или столовые приборы ожили и спели мне арию, я и то удивилась бы меньше.
— Да нет, — потрясла я головой, — не может быть…
— После всего, что у нас было?
— Но мы ведь…
— Мы не предохранялись.
— Но когда… как… где это произошло?
— Разве это важно?
— Конечно, нет, просто…
— Просто ты привыкла все планировать, Ирэн.
Я вспомнила о своем ежедневнике в сумке, где были расписаны все встречи, врачи, заметки, наброски к сценариям. Потом списки отелей, которые составляла перед поездкой в Америку и то, как готовилась за полгода до самолета, посещая косметолога и тому подобное.
Похоже, Алекс прав.
Вот только в моем ежедневнике по-прежнему оставалась одно дело, которое я переносила со дня на день, откладывая какими угодно способами.
Я так и не позвонила маме. Список того, о чем я ей не рассказала, уже перевалил за границу допустимого. О разводе ей, наверняка, рассказал кто- нибудь из Ваниных родственников. О похищении и свадьбе она могла узнать из таблоидов, или ей тоже кто-нибудь мог сообщить. И теперь я должна позвонить и скопом рассказать не только об этом, но еще о том, что теперь я жду ребенка и в ближайшие несколько лет приехать к ней не смогу!
А сценарии? А второй фильм в сентябре? О боже!
— Только не говори, что ты сейчас в уме считаешь, когда тебе рожать, — сказал Алекс.
— Именно этим я и занимаюсь, но ты ведь уже тоже посчитал!
— Посчитал, — кивнул он. — У тебя есть наработки сценария?
— По «Дракону» ничего нет, — выдохнула я, чувствуя, как меня охватывает паника. – Мы со сценаристами в первый раз встречаемся только в начале февраля!
— А Ройс?
— Там все проще, слава богу.
— Еще какие-то активные контракты есть?
— Нет, нет. Получается, только «Дракон» горит.
Он протянул руку через стол и сжал мои пальцы.
— Уверен, ты справишься. Это твой мир, твои герои. Ты знаешь их лучше всех.
— Ага, — прошептала я.
Он потянул меня к себе и усадил на колени. Запечатлел на моих губах нежный долгий поцелуй. Алекс еще никогда не целовал меня так.
Он запустил пальцы в мои волосы, водил языком по губам, изучая изгибы и контуры. Без нажима и напора, чувственный восторженный поцелуй.
Я вспомнила о его неумении говорить о чувствах и о том, что, наверное, этот поцелуй и значит, поздравляю и то, как сильно на самом деле он рад этой возможной новости.
Я говорю «возможной», ну потому что задержки ведь еще нет. А вдруг только показалось?
Он играл моим ртом и языком, и, один раз начавшись, теперь этот поцелуй уже нельзя было просто прервать и продолжить день, как ни в чем не бывало. Теперь этот поцелуй горячил кровь, становился все глубже, проникновеннее.
— Хочу тебя. Сейчас, — простонал Алекс. – И не могу оторваться… Чтобы закрыть чертову дверь.
Та была нараспашку. А неподалеку кухня, в которой полно народу.
Я выгибалась под его лаской, целовала его с призывным жаром в ответ. Оторваться от него сейчас у меня тоже никак не получалось.
Его губы прочертили линию вдоль моих скул, а после Алекс снова вернулся ко рту, с жадным захватническим поцелуем.
Возвращался Алекс, которого я знала и любила. Надеюсь, он не станет обращаться со мной как с хрустальной вазой, если этого не потребуется по
