подумали, что астма какая, но, уверена, вы бы предупредили о такой проблеме у своего ребенка. Стоит только нам набрать номер скорой помощи, смотрим, а Бахтияра продолжает старательно выполнять все, наравне с остальными одноклассниками, словно ничего и не произошло. Отжимается либо кросс какой бежит, в полном порядке, без намека на недомогание. Да, она у вас сильная, но Артем Петрович утверждает, что неоднократно ловил девочку на симулировании хорошего самочувствия. А еще часто наблюдал как ее розовые ноготки синеют и губы в мгновение ока становятся просто черными.
- А такое разве бывает? – недоверчиво улыбнулась София, поспешно воспользовавшись паузой в рассказе Аллы Георгиевны. – Мне всегда казалось, что детям свойственно симулировать плохое самочувствие, а не хорошее? По крайней мере, я всегда так поступала. В свое время.
Нервно теребя компьютерную мышь, директор собиралась с силами продолжить начатое. За всю свою десятилетнюю практику ей впервые было так трудно разговаривать с родителем ее ученика. За десять лет в школе происходили разные казусы. Школа это дети, а дети - хлопоты, да еще какие. Одно дело своих воспитывать, и совсем другое нести ответственность за сотни чужих отпрысков. Кто-то кому-то лоб расшибет, кто-то кому-то нахамит, кто-то обидит первоклашку, а кому-то в голову приходит принести в школу отцовский охотничий нож и хвастать им на переменах. Всегда и во всем виноват учитель и, естественно, в большей степени директор, который не досмотрел. Это как в сфере обслуживания "Клиент всегда прав", только в школьном случае - родитель всегда прав. Но Алла Георгиевна давно привыкла отвечать за проделки своих учеников. А вот сообщать родителям о проблемах со здоровьем одного "из", ей всегда было особенно тяжело. Как мать, она прекрасно понимала, что подобное известие папы с мамами воспримут нелегко.
Бывало такое, что прямо посреди урока у ученика случался приступ аппендицита. В зимнее время часто приходилось вызывать скорую помощь из-за резко подскочившей температуры отчаянного подростка пришедшего на занятия в гриппозном состоянии. Пару раз, хотя Алле Георгиевне не очень приятно об этом вспоминать, но ей приходилось отвечать перед родителями за сломанную руку или ногу, их чада. Но то, что произошло вчера с Бахтиярой Багдасаровой, было намного страшнее всего, что директрисе довелось повидать на своем рабочем пути.
Как утверждал Артем Петрович, это был не первый подобный приступ у девочки, но то, что он был особенно страшным, однозначно. Испуганный физрук как раз носился с мобильным вокруг распластавшейся посреди спортивного зала девочки и никак не мог набрать правильный номер скорой помощи, когда Алла Георгиевна влетела в спортивный зал. Бахтияра не кричала, не плакала, не вопила, она, словно выброшенная на берег рыбка, дико пыталась наполнить свои легкие воздухом. Ее губы, как и ногти, были чем-то средним между голубикой и бузиной. Ее детское лицо было совершенно обескровлено. Впервые в жизни опытный педагог, директор, мать, не знала что делать и как помочь ребенку, тем более о помощи ее никто не просил. Бахтияра практически беззвучно пыталась справиться с неожиданно напавшим приступом, тщетно хватаясь руками за пол. Это было страшно. Это было очень страшно.
Пополнять свой послужной список летальным исходом школьницы, Алле Георгиевне совершенно было ни к чему, поэтому уже сегодня в ее кабинете сидела мать Бахтияры.
- Так-то оно так, большинство детей не станут симулировать здоровье. Но я ведь и говорю, хорошая у вас девочка. Она всегда хочет быть на уровне, а еще больше стремится быть лучшей. Она первой тянет руку на любом устном предмете. Она всегда в первых рядах решает контрольные и самостоятельные. Даже в нашем школьном хоре ей непременно хочется быть солисткой, а не пятой слева в третьем ряду девочкой. Понимаете, она у вас прирожденный лидер, вот и со здоровьем такая история получается - она не хочет быть хуже других. А тем более "хромой уточкой". А ведь дети в наше время, я имею ввиду сверстников, так жестоки. Скорее всего, именно по этой причине вам ничего не известно о ее проблемах. Она просто все скрывает. Но София Владимировна, я уверена в том, что дети просто так не синеют... - Алла Георгиевна едва сдержалась от "видели бы вы как это ужасно", и, совладав с собой, продолжила в том же педагогичном темпе. - Тем более что это уже и на обычных уроках происходит. Стоит Бахтияре перенервничать из-за не идеального ответа или не до конца разрешенной задачи... Да-да, к сожалению, я сама узнала об этом лишь вчера после инцидента. Собрав неофициальный педсовет я опросила учителей преподававших у вашей Бахтияры, и практически все они вспомнили эти минутные физиологические изменения во внешности вашей дочери. В общем, со здоровьем вашей дочери что-то не то, и, как мне кажется, это "что-то" очень серьезно. Но разобраться в этом уже ваша задача.
У Софии защемило в груди. Все, что она только что услышала из уст посторонней женщины, касательно характера Бахтияры, имело место быть. Их с Иваном девочка именно такая, какой ее видела и Алла Георгиевна, да и все, кто хоть немного с нею знаком. Алла Георгиевна ничуть не ошиблась в душевной составляющей ее дочки, но тогда выходит что и с физическим состоянием она вряд ли могла заблуждаться. Навряд ли педагог с большой буквы, которым являлась сидящая напротив нее женщина, стала бы поднимать бурю из ничего. А это значит, ее малышка не доверяет собственной матери. А еще, выходит, она не настолько хорошая мать, какой всегда себя считала.
Ее Бахтияра действительно была слишком самостоятельным ребенком и никогда ни на что не жаловалась. Скорее всего, именно поэтому ей не удалось заметить недомогание или стать свидетелем какого-либо приступа. С каждым годом ее материнская бдительность снижалась, видя, что ее девочка не нуждается в чрезмерной опеке. София сознательно решила быть той матерью, которая не напрягает своей навязчивой заботой, как было с ней самой, давая ребенку свободу выбора. Она всегда гордилась тем, что не стала типичной "наседкой", которая при виде соплей на лице ребенка в панике набила "103". Ей хотелось, чтобы у них с Бахтиярой были демократичные отношения в которых, в двухстороннем порядке, всегда можно было открыто говорить обо всем на свете. Но, похоже, сейчас пришло время расплачиваться за демократию и сожалеть о том, что диктатура в их семье никогда
