во рту. Немало хлопот доставил ей Иван Семенович, пытаясь сотворить из ЕЁ школы оазис для своей малышки.
Два года назад, когда Бахтияра Ивановна только готовилась стать участвующей школы в которой Алле Георгиевне посчастливилось быть директором, ей казалось что она не выдержит чекнутого папаши и попросту сбежит куда глаза глядят. По правде, Алла Георгиевна спустя несколько десятков посещений Ивана, уже готова была распрощаться и с директорским креслом и со своей любимой школой. Одно его желание наполнить школьные коридоры некоторым количеством людей в милицейской форме, доводило ее до истерики. А еще он требовал собрать линейку и объяснить всем ученикам школы №2 что к курчавой малышке Бахтияре нельзя приближаться ближе чем на два шага, желая таким образом оградить ее от бессмысленных дерганий за косички и не дай Бог пинков и толчков в суете перемен. Прежде чем Бахтияра переступила порог школьной столовой, в ней прошло не менее десятка проверок из санстанции, которые и по сей день бывают в несколько раз чаще, чем в других учебных заведениях их города. Иван Багдасаров лично пообщался с каждым педагогом, кухаркой и техничкой, предварительно прошерстив у себя на работе поднаготную каждого из них. В какой-то момент Алле Георгиевне показалось, что из ее родной школы скоро сбегут все, не то что паразиты какие, но Бог миловал. Точнее, Софья Владимировна.
Лишь благодаря вменяемой хранительнице домашнего очага Багдасаровых Софие, удалось остановить временное помешательство ее мужа на безопасности собственного ребенка. Неведомо для Аллы Георгиевны как, да в принципе это для нее совершенно не имело никакого значения, но лишь супруге удалось унять отца семейства. С момента как София объявила ей – «Можете больше не переживать, мой муж вас тревожить впредь не станет. И всем остальным учителям можете передать тоже», прошло прилично времени, за которое Багдасаров лишь несколько раз заговорил с нею и то по делу. Да, плохими родителями Багдасаровых точно не назовешь.
София легко заметила изменения на лице директрисы при упоминании о муже, что заставило ее улыбнуться, но лишь на мгновенье. Все мысли женщины были заняты Бахтиярой и ей были абсолютно безразличны истории о Соловьевых и Гулькиных. Она судорожно пыталась сообразить - как ей справиться с собственной историей.
- Я обязательно уже завтра запишусь на прием к терапевту. А вам, Алла Георгиевна, огромное спасибо. Спасибо, что из сотни учеников вы умеете разглядеть проблемы одного-единственного. Что не остаетесь равнодушной ни к чьим трудностям будь то Вася, Петя или... или Бахтияра. Хотя, искренне надеюсь, что в нашем случае вам показалось. - Последнему, произнесенному собственным ртом предложению, София хоть и хотела, но сама не верила.
Круглолицая дама понятливо улыбалась.
- Я тоже, в этом случае, не против была бы ошибиться. Дай-то Бог, - Алла Георгиевна сказала свои последние слова тоже лишь для того, чтобы утешить Софию, она то уж точно знала, что не ошиблась.
60;
По дороге домой София не могла ни о чем другом думать, как о недавнем разговоре и о взволновавшей до безумия новости. Она лихорадочно пыталась вспомнить хоть какие-то симптомы плохого самочувствия Бахтияры, но тщетно. Никаких синих губ и ногтей. Никакой сумасшедшей задышки. Дочка всегда была веселой, милой, внимательной, старательной, послушной, игривой… Да что там, у нее даже температуры никогда не было. Да и кроме кашля и насморка, еще год назад, Бахтияра ничем не болела. Собственно по этой причине они никогда даже не посещали никаких поликлиник. Разве только являлись в назначенные дни на обязательные прививки против дифтерии, коклюша, кори, туберкулеза и еще чего-то там.
Дочка правильно питалась, София за этим всегда следила. Делала с папой зарядку по утрам, жертвуя получасовым сном. Она всегда подолгу играла во дворе, наслаждаясь свежим воздухом и здоровым отдыхом, а не просиживала сутками в интернете, как большинство ее ровесников. Она обожала активный отдых и уделяла ему немало времени. В меру спала, в меру двигалась. Все, вроде как, было в полнейшем порядке. Но почему же тогда материнское сердце в эти минуты сбилось с привычного ритма?
Прохладный апрельский ветерок наполнял легкие Софии свежестью, но она все никак не могла надышаться. От школы, которую посещала их Бахтияра, до их дома было каких-то десять минут ходьбы, но как же ей сейчас хотелось, чтобы он оказался на другом конце света. София четко осознавала, что видавшая виды директор школы не стала бы тревожить ее просто так, безосновательно. А еще, она прекрасно понимала, что обо всем этом нужно будет как-то сообщить Ивану. Это "как-то" пока оставалось самым страшным во всей этой ситуации.
Как сообщить человеку, который просто одержим своей дочерью, что у нее появились проблемы со здоровьем? Как мать, София и сама нелегко восприняла известие о приступах своей кровинушки, но она знала - ее душевные ощущения лишь капля в море. Настоящее цунами ждет ее не за горами, стоит только донести до мирного Иванового океана любви последние новости. Бахтияра все годы, дни и часы своей жизни, всегда была у отца на первом месте. Она была, есть и будет его центром вселенной. Он безумно гордится своим прекрасным «произведением искусства». Всем своим друзьям, имеющим сыновей, он зачастую утирал нос с помощью достижений СВОЕЙ девчонки. Как теперь ему сказать, что его принцессе требуется медицинский осмотр? Как сказать отцу, который у колыбели часами мог просиживать с мухобойкой, прогоняя всех жужжащих и кусающих тварей, чтобы только в ее малышку не вонзил свое жало никакой паразит? Как сообщить приходящему в восторг от физической подготовки дочки отцу, что его ребенок все же оказывается не идеален? Или все же не сообщать?
На дорогу от школы к дому у Софии ушло около пятнадцати минут. Этого времени вполне хватило, чтобы понять – сначала
