Кейли под постоянным присмотром, а пропустить судебное разбирательство и церемонию просто не имею права. Все же это вопрос, касающийся сразу двух государств, и я считаю недопустимым проявлять неуважение к королевской семье Иринеи.
— Как по мне, идея притащить на развод новую фаворитку тянет на тяжелое оскорбление королевской семьи Иринеи, — несогласно пробурчала я.
Но по одобрительному взгляду мамы поняла: ей идея держать меня под присмотром нравится до непристойности, и в таком ключе ей плевать и на Морвейнов, и на Айгоров, и на всю Иринею в придачу. А с такой поддержкой Его Высочество мне не то что мявкнуть не даст — и подумать об этом не позволит!..
…Восемь
…и пара кило сора из избы
Судью для бракоразводного процесса, похоже, выбирали долго, вдумчиво и основательно, остановившись в итоге на самой флегматичной и уравновешенной кандидатуре. У солидной женщины в форменной мантии было всего два минуса: очень мягкий, убаюкивающий и почти неслышный на записи голос и отменно отработанный удар молотком. Пронырливые журналисты совали микрофоны и звукозаписывающие амулеты практически ей под нос — и каждый резкий стук, призывающий зал к порядку, устраивал в нем форменный бардак: оглушенные операторы кривились, ругались и все никак не могли приноровиться к наушникам. Такое интригующее событие, как развод самого принца, разумеется, транслировалось в прямом эфире по всем возможным частотам, и времени на отладку у тружеников желтогазетного фронта не оставалось.
Третий своевременно подливал масла в огонь, отыгрывая свою привычную роль. Строгий черный мундир высшего сословия при ирейском дворе, дополненный сложной серебряной вышивкой младшего наследника, своей траурной официозностью резко контрастировал с коротко обрезанными светло- золотистыми волосами, взъерошенными чуть больше, чем следовало бы, чтобы выдать это за привычный художественный беспорядок. Принц был бледен, но, разумеется, больше никоим образом свою нервозность не выдавал. Он вежливо и чуть виновато улыбался своей блистательной супруге, тихо разговаривал с судьей, когда ему давали слово, — но в основном просто сидел, болезненно выпрямив спину.
— Рыцарь печального образа, — шепотом прокомментировала Мира, проследив мой взгляд.
Я смутилась, но отворачиваться не стала. Чего уж там? Даже на саму леди Джиллиан и то пялились меньше. Журналисты хищно кружили поблизости, явно строя коварные планы, как изловить принца между судом и церемонией «всего на пару слов!», камерам и голографам в том углу так и вовсе было как медом намазано.
Зато незаконнорожденный брат Его Высочества чудесным образом генерировал вокруг себя «мертвую зону». Его не снимали, к нему не подкрадывались с вопросами, в его сторону не смотрели присяжные, и даже бесстрастная судья демонстративно не обращала на него внимания.
Я этим нахально воспользовалась, разом отгородившись ото всех возможных посягательств.
Отгородиться от мысли, что мой ребенок при дворе будет таким же изгоем, было гораздо сложнее. А еще меня со страшной силой клонило в сон, и суть дела я уже не улавливала. Задремывала под размеренную речь адвокатов, резко подскакивала, когда к их выступлениям примешивался ропот из зала и судья спешила его унять, прислушивалась, снова задремывала…
Леди Джиллиан по ходу дела становилась все грустнее. Его Высочество — нейтральнее и сдержанней.
Судья, наконец, перешла к сути и пригласила в зал госпожу Гирджилл.
На фоне придворных дам мама выглядела очень скромно. Все тот же черный деловой костюм, лаконичные туфельки-лодочки на невысоком каблуке, полное отсутствие украшений и косметики. Но именно этот резкий контраст приковал к ней все взгляды. Потом мама невозмутимо представилась и в качестве бонуса еще и оказалась под прицелом приличной части камер, что ничуть не помешало ей скупо отчитаться о многолетнем наблюдении за здоровьем леди Джиллиан ди Ариэни-Морвейн.
— Госпожа Гирджилл, можете ли вы подтвердить, что расторжению брака Их Высочеств ничто не препятствует? — мягко осведомилась судья.
Я заметила, что Рино выпрямился во весь свой немалый рост, с хищным интересом оглядывая присутствующих. Несколько внушительных господ в разных точках зала сосредоточенно занимались тем же.
— Могу, Ваша Честь, — скупо кивнула мама. — Ее Высочество не беременна, о чем составлено медицинское заключение за номером…
— Вы можете назвать причину, по которой Ее Высочество не понесла? — бесцеремонно перебила ее судья, начисто проигнорировав вскочившего с протестом представителя леди Джиллиан.
Мама честно выдержала паузу, давая судье время одуматься и выслушать адвоката принцессы, но излишних проявлений здравого смысла не
