Ребята испуганно закивали.
– Я не знаю, что с вашими мамами и папами. Но они за себя постоять могут. Вы – нет. Поэтому! Ты, ты и ты – ползком к забору и попытайтесь тихо выломать доски. Хотя стоп! – черта с два вы их выломаете тихо. Тогда залегли здесь, прямо под стеной, и чтобы ни звука. Я пойду на разведку. Если крикну «Тревога!» – вскакиваете и врассыпную через забор. Врассыпную, не вместе.
Миша хотел добавить: «Если кто-то упадет, не пытайтесь поднять», но поморщился и не стал. Подполз к дальней стене дома, приник к земле и осторожно выглянул за угол. Пацаны послушно скорчились под стенкой заведения, из которого вышел Гривхольм, почему-то один, и сел на землю рядом с ними. Улицу видно было плохо, оставалось лишь надеяться, что и его оттуда не заметят. Разглядел только крышу пикапа и неясное шевеление рядом.
– Что с пацаном? – шепнул он Гривхольму, вернувшись под защиту стены.
– Беда, – севшим голосом отозвался тот. – Отключился и едва дышит.
– Куда ты его дел?
– Лежит у входа.
– Ладно, с ним потом. Отсюда не видно ничего. У тебя чердак есть?
– Есть маленький. В туалете на потолке люк. Но там только если на четвереньках, и заставлено все.
– Да плевать. Оружие?
Владелец «Трактира» виновато потупился:
– Дробовик есть, да там спуск сломан… все собирался починить.
– Держи тогда пистолет, я наверх.
– А может, и пацанов там спрячем?
– А если они дома жечь начнут? Сидите здесь, если что – просто бегите.
Миша проскользнул внутрь трактира, по стенке прокрался к туалету, забрался с ногами на белоснежный унитаз – видел бы это Джи! – и, дотянувшись до крючка, открыл люк. Подтянулся, пролез внутрь, тут же дважды чихнул от попавшей в нос пыли. Дав глазам привыкнуть к темноте, пополз в направлении улицы.
Увы, стенка была сплошной – ни щелки, ни дырки от сучка. Да и глупо было ожидать, что хозяйственный Гривхольм потерпит такое безобразие в своем доме. Миша шепотом выругался. Полегчало не сильно. Идей не было вообще. Сидеть и ждать, пока этим психам придет в голову обратить внимание на веселый ресторанчик, где точно есть, чем поживиться? Бежать, надеясь на удачу? Будь он один, так бы и сделал. Но дети. И Стиг, и Джи. Русские своих не бросают, а?
Невеселые размышления прервал громкий шепот из люка: «Мистер Майк! Мистер Гривхольм просит передать, что сзади стреляют, и дым столбом, пожар, наверное».
Еще раз выругавшись, Миша сполз вниз и вышел на задний двор.
В церкви совещались. Поднявшуюся было панику пресек своим авторитетом пастор, без обиняков пообещав выкинуть наружу всех, кто будет шуметь и дергаться. Избитых айвиков обезоружили и связали запасной колокольной веревкой. Вход и окна заложили скамьями, после чего сели перевязать раны и обсудить создавшееся положение.
Само собой, ружья и пистолеты все оставили дома. Ножей было в избытке, но что толку? Вдобавок хватало раненых, и семеро из них грозили отдать Богу душу в самое ближайшее время.
– Моей властью, духовной и светской, я настаиваю на том, чтобы выйти и попытаться поговорить с ними, – рычал Рехельбахер. – Они чего-то хотят, просто так такие вещи никто не делает. Ergo, это можно обсудить.
– А если они хотят нас всех перебить? – резонно возражал Сюнсен, пожилой рыжеволосый дровосек, чья жена лежала мертвой на площади перед храмом. – Они нас взяли со спущенными штанами. Чего им стоит поджечь церковь, остальных пострелять поодиночке, забрать все добро и сгинуть туда, откуда появились?!
– А что ты предлагаешь, Сюсси?! Сидеть и ждать, пока наших жен и детей убивают?
– Я предлагаю – ножи в руки и прорываться. Закроемся вон скамьями теми же, как получится. Ну, кого-то заденет, конечно… Но не переговоры же вести с этими ублюдками.
– Мередит! Миссис Джеймсон! Расскажите еще раз – что вы успели увидеть.
Шустрая голубоглазая старушка, шмыгая носом, доложила:
– Два пикапа, бежевых таких. Один со стороны реки приехал, другой не видела, откуда. С них айвики попрыгали и начали стрелять по нам. Я мисс Сато подхватила под руку, потащила внутрь, а она как упадет, я гляжу, а половины черепа у бедняжки как не бывало…
– Достаточно, достаточно, – торопливо перебил ее пастор. – Вообще ты прав, Сюс. Но нам бы понять, что там сейчас. Если мы аккуратно отодвинем вон ту скамейку от окна…
