почему. Так или иначе, отказавшись от дальнейших попыток штурма, касатка отплыла от баркаса и стала неторопливо кружить вокруг него. Рико громко выругался и вскинул к плечу ружье. Бахнул выстрел, второй. С такого расстояния попал даже Рико. Было видно, что картечь ударила в плавник. Иван подошел к юноше, снова готовому стрелять, и положил руку на ствол ружья.
– Бесполезно, парень. В нее всадили уже, наверное, с килограмм свинца – только так эту puta не возьмешь. Ее, как и всех остальных, надо бить в голову. Только как в нее попадешь, когда она вся под водой?
Тем не менее, стрельба все же не понравилась касатке. Возможно, повреждения, нанесенные плавнику, как-то ограничивали свободу ее перемещения или что-то подобное, но все так же, не погружаясь, плавник скрылся за накренившимся баркасом.
Иван подошел ближе к краю причала и прокричал: – Эй, говорите по-испански? Английски?
Женщина с перевязанной головой что-то резко сказала по-арабски галдящим людям в лодке – по-видимому, приказала им замолчать, а когда те умолкли, обратилась к Ивану.
– Я говорю. Мне жаль, что так все получилась, сеньор. Мы пытались предупредить, чтобы вы сюда не плыли, но я, к сожалению, слишком поздно очнулась.
– Откуда вы?
– Мы из Барселоны. Еле-еле оттуда вырвались. Это группа мигрантов из Африки, а я их переводчица. Меня зовут Мария Суарес. Когда все началось, я была вместе с ними, помогала вживаться в среду и все такое.… Вот только «вживаться в среду» пришлось скорее мне. Если бы не они, я бы ни за что не выжила за это время.
– А эту тварь где нашли?
– Она тоже оттуда. Эта касатка из шоу морских животных. Когда пришла VD, она погибла, уж не знаю как. А потом ее приспособил для своих целей главарь одной из банд. Он… он скармливал ей пленников, для устрашения других. Сначала, она была очень медленной, практически, как снулая рыба, но потом отожралась и теперь к ней уже почти вернулась ее былая скорость. Она очень опасна.
– А здесь-то, как она очутилась?
– Ее держали в заливчике, который сообщался с морем, выход из него был перекрыт железной сетью. Потом, я точно не знаю… Там была какая-то история. Вроде, какой-то русский уничтожил эту банду, но в результате сеть была повреждена и эта сволочь смогла вырваться на свободу. Мы как раз собирались уходить из Барселоны… и натолкнулись на эту гадину. Мы отплывали на двух катерах. Мой друг Диего на одном из них специально ушел в открытое море, чтобы увести ее от нас. Мы думали, что спаслись, но потом она вернулась, и с тех пор преследует наш катер. Думаю, Диего погиб.
При словах о русском все посмотрели на Ивана. Тот лишь удивленно пожал плечами: вроде, я не при делах, да и вообще – я испанец, просто поживший в России. Но, вообще-то не удивился.
Это как в кино, там всех спасает спецназовец из Америки. А как в реальной жизни – турист из России.… Да и вообще это в духе русских – спасать всех вокруг. Иногда, даже если их об этом не просят.
– Что вы будете делать? – спросила тем временем Мария. В голосе ее слышалась безнадежность. Стоявшие на берегу люди молчали. А что, собственно, можно было сделать? Баркас – вот он, рядом, в ста метрах. Как это у тех же русских, вспомнил Иван – «близок локоть, а не взять»? Нет, не «взять», а «укусить». Тут тебя самого, пожалуй, «укусят». Ганс с Мартинесом уже проверили это ценой собственной жизни. Стрелять по ней? А куда, если виден только плавник, а сейчас эта сволочь вообще спряталась?
– У вас есть оружие? – спросил Иван.
– Только пистолеты. Ей это – как укус москита. Слишком толстый слой жира. Толстый череп. И она уже стала меняться. Если бы, что-то посерьезнее было… вроде гранат или хотя бы крупнокалиберной винтовки…
Дети что-то начали спрашивать жалобными голосами. Мария ласково им ответила, а потом, немного помолчав, снова заговорила.
– Сейчас катер, кажется, целый. Течи нет. Но… Дети очень хотят пить. У нас совсем нет воды. Горючего полно, но его пить не будешь. Так получилось – мы отплывали очень в большой спешке. Наше убежище обнаружили супер-зомби. Тогда погибло очень много людей, только нам повезло… тогда. Девочка посильнее, но мальчик… он уже, по-моему, начинает бредить. А если он умрет…
Что будет дальше, всем и так было ясно. Диего, присевший на корточки, сыпал сквозь зубы самыми страшными проклятиями, кто-то молился. Доплыть до лодки было невозможно. Даже самую большую лодку касатка перевернула с легкостью, остальные же были еще меньше. C равным успехом можно было попробовать добраться до катера на ореховой скорлупе. И, насколько было известно Мигелю, во всех остальных прибрежных городках тоже не было ничего более крупного. Все это разбежалось из портов еще в самом начале эпидемии. Люди отплывали кто куда в тщетной надежде найти на Земле уголок, свободный от VD. Даже если такой и был, очень быстро туда попадали такие вот искатели. А, поскольку все они были зараженные, на этих благословенных островах начиналось все то же самое…
– Может, какую-нибудь катапульту построить? – неуверенно сказал Пепе, – хоть воды им добросить…, – Не закончив фразы он замолчал, поняв всю бесперспективность подобной затеи. И в самом деле, из чего ее было строить, катапульту эту? Да и как? А еще из этой катапульты и стрелять бы надо научиться. Возможно, римские легионеры, которые, говорят, воевали в здешних местах Иисус знает сколько веков назад, и смогли бы сделать такую
