наблюдения под водой, законы рефракции никто не отменял. Не мог он ощутить и запах, который зомби на суше, хотя и не таким способом, как живые, но могли таки ощутить. Слух и, тем более, вкус под водой тоже как-то не способствовали поимке добычи. И, тем не менее, один из органов чувств работал исправно и точно таким же образом, как и у того насекомого, которого он имитировал. Осязание в данном конкретном случае у зомби сработало так же, как и у паука. Ощутив колебание «ловчей сети», мертвец открыл под водой подернутые пленкой глаза. Определившись с местом, откуда шли толчки, передающиеся по «паутине», зомби начал совершать движения в этом направлении. По мере продвижения он все больше наматывал на себя обрывков сети и начинал напоминать уже не столько паука, сколько его жертву или даже, из-за своих колебательных движений, невероятно большого, отвратительного опарыша. Человек, будь он даже с аквалангом, давно бы уже задохнулся. Просто потому, что сеть не дала бы расправляться легким, и он не смог бы сделать вдох даже из баллона. Мертвецу подобная опасность не грозила. А потому существо, бывшее Мартинесом, медленно продвигалось к добыче, оказавшейся значительно ближе, чем казалось поначалу. Впрочем, такие понятия, как «ближе» или «дальше» его не беспокоили. Ему точно никуда не надо было спешить. Впереди у него была вся вечность. Вот уже можно и дотянуться свободной рукой…
12.16.10
…А в легких уже начинает «подгорать». Рико вот-вот должен прыгнуть в воду, отвлечь на себя касатку. Сколько там она пробудет? Если хотя бы вывернуться из этой проклятой сетки до того, как мертвец ко мне подберется. Плохо то, что одна рука у него свободна. Вон, как машет. Если схватит и подтянет к себе… Начну высвобождаться, запутаюсь еще больше, тогда точно… Не думать! Не спешить! Еще много времени, ему ползти еще метра два… Так… подрезать, здесь, здесь, здесь. Все!!! Ах, же ты зараза, успел схватить за ласт…
12.16.15
…Пальцы Мартинеса цепко ухватили край ласта, впились ногтями в резину. Жак судорожно дернул ногой, стремясь освободиться, но было уже поздно. Мертвец со свойственной зомби стремительностью выбросил руку вперед, и сморщенные от морской воды пальцы сомкнулись на лодыжке дайвера. Сгибая руку в локте, утопленник потянул пловца к широко раскрытому рту. Голова в переплетении нейлоновых нитей повернулась. Пожалуй, зомби не смог бы проглотить кусок мяса, даже если бы и смог откусить его от живой плоти – настолько его рот был затянут нейлоном. Но откусить и укусить – это две большие разницы. Укусить – он еще мог. Кстати, почему-то у всех мертвецов, описанных до реальной VD, или снятых в кино, зубы обязательно были гнилыми и кривыми. И это-то при всех достижениях современной стоматологии. Конечно, у некоторых, особенно удачливых зомби, подожравших человечины, зубы и впрямь менялись. У кого до состояния клыков, у кого – до иглообразных. Тем не менее, у подавляющего большинства зомби была, что называется, истинно голливудская улыбка, сверкающая фторлаком. Именно такими зубами Мартинес и попытался вцепиться в неопрен плавательного костюма Жака. В следующий момент, изогнувшись, пловец в свою очередь, схватил опутанного сетями зомби за горло и вонзил нож в глазницу, над левым глазным яблоком. Нож у него так и был зажат в левой руке. Перехватив правой рукой мертвеца за затылок, левой рукой Жак изо всех сил надавил на рукоять ножа. Нож на секунду пошел вверх, затем, подчиняясь изгибу глазничной впадины, слегка изменил наклон. На долю секунды задержавшись у задней стенки глазницы, острое лезвие преодолело хрупкую преграду, тонкую косточку, вернее даже стык из трех костей, сходящихся в этом месте, и по рукоять ушло в лобную долю мозга. Глазное яблоко выпало из глазницы и, будто чудной воздушный шарик, попыталось всплыть вверх на серо-красной веревке глазного нерва. Едва острие ножа вонзилось в кору и разрушило целостность единой структуры мертвого мозга, связанной в единую цепь работой миллиардов вирусов, повинных в VD, как рука мертвеца разжалась, злобный взгляд погас, и окончательно мертвое тело заколыхалось в теплых подводных течениях. В это самое время над головой Жака стремительно промелькнула огромная тень. Значит, Рико уже начал свою рискованную игру, там, возле берега. Не тратя времени на то, чтобы достать нож из черепа покойника, пловец толчком отправил мертвое тело на дно и изо всех сил поплыл по направлению к катеру. На одну секунду он испугался, что потерял ориентацию и плывет вместо поверхности в глубину: иногда так случалось и с самыми опытными пловцами. Пришлось потратить драгоценную секунду на то, чтобы осмотреться. Мертвый Мартинес в своем саване из сетей все так же уходил вниз, в темноту, прощально помахивая ему рукой: типа, не сомневайся парень, вот он я… Секунда, потраченная на остановку, обернулась еще несколькими, пока он не набрал прежнюю скорость. Плохо было то, что вдобавок он перестал ориентироваться и в расстоянии. До катера не должно было быть слишком далеко, но он потратил уже много сил в схватке с сетью и мертвецом, воздуха в легких уже почти не оставалось. Он совершил с отчаянием еще один сильный гребок, другой, и с радостью увидел далеко впереди темный силуэт. Чертов Рог вздымался со дна там, где он и рассчитывал его найти. Конечно, идеально было бы доплыть до него под водой и там уже всплыть, рассчитывая на крепкие руки ожидающих его людей, но расстояние было еще слишком большим. С отчетливой ясностью он понял, что надо всплывать. Он слишком хорошо знал свой организм, чтобы рассчитывать на какие-то скрытые резервы. Во многом его судьба теперь зависела от того, насколько там парень сумеет отвлечь эту тварь, насколько далеко она отплывет от катера. Нет, но как же она быстра! Он пошел вверх, вода светлела. Кровь толчками пульсировала в уже почти ничего не соображающей голове, когда он вырвался на поверхность и открытым ртом с жадным хрипом втянул, наверное, с кубометр морского воздуха. Тут же в рот ему ударила набежавшая волна, и он зашелся в судорожном кашле, снова и снова безуспешно пытаясь насытить организм кислородом.
Тем не менее, как бы плохо ему не было, он сразу же услышал крики. Так бывало и раньше, когда он, установив новый рекорд, выныривал перед друзьями, объективами камер и простыми зрителями. Тогда, правда, крики были радостными и приветственными. Сейчас – отчаянными и испуганными. Катер
