– Почему ты все время молчишь? – спросил Кузьма у охранницы, сидящий напротив него в кожаном салоне лимузина. Его беспредельно раздражало, что девушка ведет себя так, словно это не она, а её копия из параллельной реальности минувшей ночью вошла к нему в комнату.
– А разве нужно говорить?
На спокойном красивом лице – преданность и смирение, мышцы под золотистой упругой кожей – словно яблоки в мешке – рядом с такой девушкой действительно можно ничего не бояться, только если одиночества – её внутренний мир казался запертым наглухо: "да, господин", " хорошо, господин" – ничего личного. Она, вполне вероятно, была готова даже погибнуть, защищая Кузьму, но при этом и о погоде с ним поболтать, так во всяком случае это выглядело, для неё составило бы большой труд.
– Я давно не понимаю, что происходит вокруг меня, хотя сцена, на которой разыгрывается спектакль моей жизни, довольна мала – всего лишь замок и парк. Я хочу рассказать кому-нибудь всё, просто чтобы узнать, сумасшедший я или нет… Пока ты один на один со своей головой, ты никогда в жизни не сможешь оценить трезвость своих размышлений. Мне нужен друг, – сказал Кузьма, – я хочу поговорить с другом…
– Это очень странная просьба, молодой господин. Вашими друзьями могут быть госпожа Селия шай, ваша матушка, человеку надлежит искать друзей своего круга…
Кузьму окончательно разозлила уверенность, с которой охранница произнесла эти довольно жестокие слова, имеющие своей целью навсегда определить границы их отношений.
– Да ты как робот человекообразный! – воскликнул он, и не в силах сдержаться, прыгнул вперёд, впился своими тонкими пальчиками в эластичную белую ткань обтягивающей майки охранницы.
В гневном запале оттянув майку достаточно сильно, он случайно обнажил грудь девушки и даже этого не заметил.
– Бездушное создание! Кусок мяса, предназначенный для ножей и пуль! – вопил он, терзая одежду охранницы, пытаясь встряхнуть её мощное тело своими худенькими ручонками,– думаешь я не вижу, все это ваше отчуждение, якобы из почтения к нам, господам, на самом деле есть особая форма высокомерия рабов, не более, в глубине души вы считаете себя лучше нас, и потому молчите, как идиоты!
Девушка, будучи намного сильнее, легко сняла паренька с себя, точно маленькую обезьянку, и усадила на сидение рядом.
– Вам лучше успокоится, молодой господин, – произнесла она с едва заметной укоризной.
– Вот уж дудки, – отчеканил Кузьма с прорывающимися слезами в голосе, – как врываться ко мне в спальню, так это можно, а поговорить по- человечески: "это странно, господин", " разные круги, господин" – недоброжелательно передразнил он, подражая глубокому, чуть гнусавому голосу охранницы, – путь в мою постель лежит через моё сердце, так и передай своей госпоже. И если она не прикажет тебе ритуально самоубиться в наказание за проваленную миссию, то ты можешь попробовать ещё разок…
Он внезапно осекся, и, коротко взглянув на неё, сразу опустил ресницы. Тонкая полупрозрачная накидка на лице колыхнулась от быстрого вздоха.
– Как вам не стыдно, молодой господин, сомневаться в благих намерениях ваших близких, – произнесла она немного расстроенным тоном, – когда некоторые вещи скрыты от нас, то, что мы видим на поверхности может казаться нам уродливым, гадким, но такое впечатление есть лишь следствие нашего неведения… Понимаете, молодой господин?
– А вот с этого места поподробнее. – Язвительно процедил Кузьма. – «Скрытые от нас вещи», это про оружие в подвале что ли? И не надо делать блаженно-непонимающий вид. Ты ведь была там? Я имею полное право знать, что происходит в моём доме.
На миг глаза охранницы изумленно расширились, но она тут же овладела собой.
– Хоть режьте меня, но я не могу говорить с вами об этом, молодой господин.
– Ну, давай! Разрежу! Трепаться не камни ворочать! – вскипел юноша.
Девушка ничего не стала отвечать: она просто вынула из-за пояса один из метательных ножей и протянула его Кузьме.
Он взглянул на неё вопросительно.
Охранница протянула ему свою руку.
– Режьте, чего же вы ждёте, господин.
Поступок девушки поразил Кузьму. Он застыл в нерешительности, глядя попеременно то на нож в своей руке, то на беспомощное запястье, протянутое ему.
Сначала он хотел пойти на попятную и вернуть охраннице кинжал, но потом какой-то злой шепоток внутри подсказал ему, что именно этого она и ждёт, эта глыба из принципов и мышц, она провоцирует его, и заранее уверена, что он спасует…
– А вот тебе! – воскликнул он, и несколько раз крест-накрест резко пересек кончиком ножа кожу на руке девушке. – Получай! Есть понт – есть ответ!
Молодая охранница не шевельнулась. Звезда тонких красных царапин у неё на руке мигом омылась кровью, превратившись в алый цветок. Девушка смотрела на Кузьму грустно и как будто с сочувствием, хотя по логике вещей в данный момент сочувствовать следовало ей самой, а не ему.
Юноше стало стыдно. Он медленно опустил нож и отвернулся.
