столько бросков и все попадания, что называется, "в яблочко"!
Марфа смутилась и опустила руку с дротиком.
Юноша подошел.
– Бросай, я посмотреть хочу.
Девушка прицелилась – легкое движение руки – Кузьма едва успел заметить его – дротик скользнул в воздухе и крепко воткнулся в мишень – в самую середку, в красненький кругляшок. И во второй, и в третий раз повторилось то же.
– Здорово ты кидаешь, – сказал Кузьма, опалив Марфу чёрным пламенем своих прекрасных глаз.
Она отвернулась, желая скрыть свои чувства – но трудно ли прочесть их в душе семнадцатилетней девчонки? – вся большая фигура её лучилась застенчивым ликованием – она заслужила похвалу юноши, который нравится…
– А так сможешь бросить? – Кузьме пришла озорная идея: он подошел к столбу и встал возле него, заслонив головой часть мишени.
– Но, молодой господин… – нерешительно запротестовала Марфа, – я ведь могу и промахнуться…
– Ты не промахнешься, – сказал Кузьма, – я в тебя верю, да и дротик не пуля – максимум, что мне грозит – выбитый глаз.
Кузьма видел в фильме похожую сцену, только с пистолетами, и она очень ему запомнилась.
Марфа не разделяла энтузиазма юноши. Она укоризненно покачала головой:
– Шалите вы, молодой господин… Не хорошо это.
– Эх ты, моралистка, – протянул Кузьма капризно, – хочешь мне понравиться, я бы советовал тебе быть повеселее.
Он с удовольствием отметил, что у Марфы зарумянились щёки.
– Если бросишь, то я позволю тебе поцелуй, – подлил он масла в огонь.
Внезапно до молодых людей донесся радостный вопль Луки – парнишка выбежал на лужайку, просторная рубаха вилась за ним, как парус.
– Кузьмаааа! Я головоломку решил! Самую сложную в твоей книге! Гляди!
Юноша в душе осерчал на младшего товарища, хоть и не подал вида: такое приключение испорчено! Марфа, кажется, напротив, испытала облегчение: пусть и не судьба получить поцелуй со сладких уст хорошенького юноши, так хоть дротики втыкать в мишень на расстоянии дюйма от его головы не придется!
Лука хотел куда-то повести Кузьму: взял его за руку и тащил.
– Моё предложение ещё в силе, – успел шепнуть юноша Марфе, – не про дротики, другое, помнишь, про тайну подвала.
Лицо девушки разом напряглось, отвердело – будто корочкой льда покрылись щёки и лоб – Кожа Марфы была слишком смуглой, чтобы бледнеть. Селия доверяла своей охране, никто из девушек не давал ей повода для сомнений, подозрений, не может и Марфа этого сделать… Не должна. Как бы ни был силен соблазн. Предать женщину ради мужчины, даже самого желанного, – это худшее преступление, которое может совершить истинная хармандонка. Честь дороже любви…
2
Найти наемниц в Хармандоне едва ли сложнее, чем лепешки, выпеченные в тандыре, – их продают здесь на каждом углу, – и дев, готовых за наличный расчет посчитаться с твоими врагами тут тоже довольно – в любой харчевне, если вечерком туда заглянуть, встретишь. Надо только повнимательнее приглядеться к посетителям: наемницы все свои сходки, как правило, проводят на виду, они знают, что люди, уединившиеся в каком-нибудь темном закоулке, наведут на подозрения скорее, чем сидящие с кружком в кабаке. Если информация нужна очень быстро, можно кликнуть баргирлу, и, подложив под стакан несколько банкнот, намекнуть, с какими людьми ты хочешь поговорить. Девушка за стойкой обычно хорошо знает своих клиентов: она наверняка укажет среди завсегдатаев и знающих, где раздобыть дурь или оружие, и заправляющих борделями, и готовых убивать за деньги.
Задатка, пятнадцати процентов от суммы, обещанной Зариной, с лихвой хватило бы на то, чтобы собрать боевой отряд: заплатить девицам и каждую из них прилично вооружить. В бедных странах и людские ресурсы доступнее. Брали хармандонские наемницы за свои кровавые услуги ощутимо дешевле, чем в других странах – один атлантик стоил около ста хармандонских тиар, да и общий уровень жизни в стране был таков, что человек с валютой в кармане, особенно с атлантиками, считался королем.
Тати облокотилась на стойку бара и заказала себе мятную воду со льдом. Возле её плеча тут же возник ярко и необычно накрашенный мальчик лет двадцати с небольшим в шароварах, расшитых бисером, и в просторной рубахе почти не прикрывающей роскошно волосатую смуглую грудь.
– Красавица одна? – осведомился он.
– Я жду человека, – с раздражением ответила Тати: слушать приторную болтовню гаяша не входило в её ближайшие планы.
