вызовет у жителей ненужное работникам милиции любопытство, попрощался и сразу же уехал...
Ларин и Яськов ознакомили прибывших с обстановкой.
— Понимаете, — говорил Ларин, — мы нашли людей, которые видели Раховского, как он ехал сюда, когда находился в деревне, а вот когда он уезжал — а это просто невозможно не увидеть, — не видел никто, таких людей мы не нашли.
— Как ведет себя Клещ?
— Спокойно.
— С кем поддерживает связь?
— В основном со Славуком и теми, с кем в одной секте состоит.
— А что нам известно о Славуке?
— Мало, — ответил Ларин и достал из папки исписанный лист бумаги: — На, посмотри.
Ветров прочитал и задумчиво проговорил:
— Да, не густо, — и, повернувшись к Яськову, добавил: — Андрей Иванович, а мог Славук склонить Раховского возвратиться в секту?
— Трудно мне ответить на этот вопрос, я уже давно не видел Виктора, и что у него в голове, не знаю.
Ларин предложил:
— Игорь Николаевич, давай поговорим с теми, кто из секты вышел, — Ларин достал из кармана блокнот, раскрыл его, — вот они: Анна Лавор, Юзеф Канцевич, Ватик Рачинский, можно и других установить. Они многое могут нам рассказать.
— Давайте сделаем так, — предложил Ветров, — я буду беседовать с этими людьми. Вы, трое, организуйте наблюдение за домом Клещ. Продолжайте опрашивать жителей села, может, получите новые сведения о Раховском. Проверьте, нет ли в доме Усеней тайника, где мог укрыться Раховский, а также выясняйте все о Славуке. Уже сейчас видно, что в истории с Раховским главная роль принадлежит Славуку и Клещ...
Разговор с киномехаником
Следующий день ушел на опрос жителей деревни. Удалось установить еще восемь человек, которые видели Раховского и разговаривали с ним. Ларин в помещении сельсовета допросил их всех и сейчас, перечитывая протоколы допроса, анализировал дополнительные сведения. Из восьми допрошенных только один запомнил Виктора в день его приезда. Остальные видели его то косящим траву, то коловшим дрова во дворе. И все это было в период с первого по пятое июля. Особенно интересные показания дал киномеханик Малявка. Он хорошо помнил, что встретил Раховского и разговаривал с ним вечером четвертого июля. Малявка тогда еще пригласил Виктора в клуб, где шел кинофильм «Неподдающиеся», но Виктор отказался, сославшись на то, что хочет алгеброй позаниматься, так как будет поступать в девятый класс вечерней школы. Еще Малявка шутя спросил:
— Ну как у тебя отношения с богом? Не тянет?
Виктор махнул рукой:
— Да ну его к черту, этого бога. Была детская забава и сплыла. Сам знаешь, старуха затащила в это пекло, еле выбрался. — Помолчал и добавил: — Правда, и сейчас от нее жизни нет, твердит одно и то же: «Вернись обратно, вернись обратно!» Даже угрожает: говорит, что плохо будет. И этот Славук тоже, как паук, прицепился. Вспомню, как он надо мной издевался, так и хочется ему в морду дать. Чувствую, что не отдохнешь здесь, уезжать надо. Только жаль старуху. Как-никак, рос у нее. Ведь кроме меня никто ей дров не запасет и сена скотине не заготовит, да и забор, вон, видишь, совсем рассыпался. Сделаю и махну в город, тем более ждут меня там...
Малявка спросил:
— Что, невеста появилась?
— А что, ты против? — с улыбкой спросил Виктор.
— Нет, что ты, наоборот, на свадьбу напрашиваюсь, не забудь только позвать.
— Не забуду, — ответил Виктор и пригласил на следующий день Малявку зайти посидеть. Но Малявка был занят и больше Раховского уже не видел.
Ларин закончил читать протоколы допросов, сложил их в свой саквояж и вышел на крыльцо. Скоро должен прийти Яськов, и они пойдут к Богдановичам. Как гостеприимные хозяева ни упирались, ему все-таки удалось их уговорить, чтобы разрешили им спать на сеновале. Во-первых, это было удобно ему и Яськову: не беспокоя хозяев, приходить и уходить в любое время, а во-вторых, Максим с удовольствием спал на душистом сене — постели, которой в городе не встретишь. Сегодня поздно вечером у него будет возможность увидеть моление Славука и его «братьев и сестер».
