— Ты всех продавцов знаешь в гастрономе «Сказка»?
— Конечно. А кто тебя интересует?
— Есть там в винно-водочном отделе...
— Уж не Софка ли? — перебил Канин.
— Она. Что ты знаешь о ней?
— Вертлявая баба. Живет одна в отдельной квартире. Мужчин как перчатки меняет, да и в магазине за ней только смотри да смотри. Я на нее дважды протоколы составлял за нарушение правил торговли спиртными напитками.
— Ты не слышал, чтобы к ней вещи или драгоценности приносили?
— Почему не слышал? В прошлом месяце об этом рапорт писал. К Судниковскому попал. Да, видно, понапрасну. Мало того, что по существу не разобрался, так еще и обругал меня: мол, чепуху пишу, отрываю его от серьезных, более важных дел.
— О чем ты писал?
— Понимаешь, граждане подсказали: Софа у разных забулдыжек золотые изделия, хрусталь, меха скупает. Но у меня же нет такой возможности, как у вас. Вот и написал на свою голову рапорт.
— А где сейчас твой рапорт?
— Я же сказал, у Судниковского.
— Слушай, Николай, сходи-ка ты к Судниковскому. Он сегодня как раз дежурит. Забери рапорт.
Канин вышел из кабинета и минут через десять вернулся.
— Вот моя бумага. Судниковский ее под сукно положил.
Ветров внимательно прочитал рапорт и спросил:
— Николай Иванович, а кто еще хорошо знает эту Софу?
Канин улыбнулся:
— Знаешь у трамвайного кольца погребок?
— Это где пивом торгуют? Конечно, знаю.
— Спроси любого завсегдатая, он тебе все расскажет. Только, конечно, не говори, кто ты. Они с нашим братом не очень делятся.
— Да, может, ты и прав, — задумчиво проговорил Ветров и решительно встал со стула: — Иду к погребку.
— Я не нужен?
— Пока нет. Ведь они тебя хорошо знают. Лучше постарайся побольше об этой продавщице выяснить. Может, узнаешь, кто ей вещи носит.
Ветров коротко сообщил участковому инспектору о рассказе старушки. Вскоре они вместе вышли из здания районного отдела и разошлись каждый по своим делам.
Лейтенант трамваем доехал до конечной остановки и через пустырь направился к крайнему пятиэтажному дому, где в полуподвальном помещении находилась пивная...
У пивной
У погребка стояла толпа любителей пива. Одни, устроившись за высокими столиками, ели воблу, запивая пивом, другие, уже подвыпившие, оживленно беседовали между собой. Много времени Ветрову не понадобилось, чтобы определить, кто пришел сюда просто выпить кружку пива, а кто как в дом родной явился. Эти-то и были предметом внимания лейтенанта.
Игорь спустился в погребок, заказал себе кружку пива и вышел обратно. Только пристроился он недалеко от одной подозрительной группы громко разговаривающих молодых мужчин, как чуть не поперхнулся: мимо него, как ни в чем не бывало, проходил участковый инспектор Канин.
«Чего его черти носят! — недовольно подумал Ветров. — Мы же договорились, что ему приходить сегодня сюда не надо».
А Канин, не обращая внимания на Ветрова, прошел за угол дома. Игорь Николаевич заметил, как беспокойно следят за участковым инспектором любители спиртного.
«Ну чего он пришел? — думал лейтенант. — Нет, здесь что-то не так. Наверняка хочет переговорить».
Игорь допил пиво, поставил кружку на стол и не спеша направился в сторону, куда ушел Канин. Повернул за угол и увидел участкового. Тот сразу же двинулся дальше. Ветров — за ним. Завернули за следующий угол, перешли дорогу и попали во двор большого здания, где размещалось студенческое общежитие. Здесь и начали разговор.
— Ты, Игорь Николаевич, извини, что я приперся. Но, понимаешь, наверное, у меня склероз. Забыл совсем рассказать тебе об одном человеке. По
