Я тащусь
Этой пущей
Верблюдом горбатым
В цепком капкане Москвы.
Я трублю паровозным гудком этих строчек
Прямо в уши разорванных болью дней.
Красной молнией бунтов
Чернильные ночи
Разостлались над скукой моей.
И всегда мне проклятое «бы» и «почти»
В этом грязном дырявом корыте-ль нести?
Знаю,
Что свет самой тусклой мечты
Ярче ярчайшей действительности.
И окончив работу — желудок наполнить —
Зажигаю огни своих глаз на Тверской,
И швыряю снопы фиолетовых молний,
Убивая тоску тоской.
И топча каблуком своей славы цветы,
Рысаков моей юности взмылить —
Потому что огни самой тусклой мечты
Ярче ярчайшей были.
И в душе моей пятна реклам по Арбату —
Словно трели бича на спине синевы.
Возвещая
Час пятый —
Умираю
Распятый
На перекрестках Москвы.
Июнь 1923. Москва.
ВТОРАЯ КОНСТРУКЦИЯ МОСКВЫ
