происходит замещение естественной установки индивида на удовольствие «принципом реальности». Социальное «Супер-Эго» подавляет желание человека, его устремленность к физическому удовольствию и вытесняет его в сферу бессознательного. В этом, по Фрейду, и кроется, причина многих патологий.[20]
Г. Маркузе, развивая идеи Фрейда о принципе удовольствия и принципе реальности, отмечает, что принцип удовольствия управляет бессознательными процессами, в то время как принцип реальности действует на уровне сознания. Субъектом принципа реальности выступает цивилизация, подавляющая стремление к удовольствиям воспитанием, а также различными институтами экономической и политической организации общества. По Фрейду, общество в конечном счете заинтересовано в том, чтобы отвлечь людей от сексуальности и направить все их усилия в трудовую сферу.
Эрик Фромм (1900–1980) кроме физиологических удовольствий выделяет и психические, например удовольствие от прочитанной книги или от признания человека обществом. Более того, психические удовольствия он дифференцирует на рациональные и иррациональные, считая последние в принципе не удовлетворяемыми, так как они основаны на таких иррациональных феноменах, как страх и тревожность. Например, сонливость может носить как рациональный характер будучи ответом организма на невысыпание, так и иррациональный характер в качестве средства подавления тревожности и страха. Аналогичным образом можно дифференцировать голод и аппетит. Первое – физиологическая реакция, а второе – возможно, психическая реакция на комплексы, страх, тревогу.[21]
Согласно французскому философу Мишелю Фуко (1926–1984), общество не столько подавляет удовольствия, сколько принимает на себя право определять осуждаемые и одобряемые его виды, тем самым укрепляя свою политическую власть.
Стремление к удовольствию конституировано в желании; именно желание эротично: оно целеустремленно, сопровождается напряжением, требует усилия и воли для своего осуществления и тем самым свидетельствует о способности к жизненной активности.
Удовольствие значимо как реализация устремленного к нему желания.
Но именно в сравнении с желанием удовольствие может казаться тщетным, поскольку приносимый им покой может символизировать смерть, по крайней мере смерть желания; отсюда, по мнению французского философа и писателя Жоржа Батая, – «ужас быть удовлетворенным».
Николай Александрович Бердяев (1874–1948), анализируя феномен творчества, писал, что возвышенные удовольствия значимы не тем, что являются удовольствием, а тем, что возвышенны. Поэтому действительное ограничение принципа удовольствия шло по пути определения ценностных приоритетов, например достойной жизни, прав или блага других людей, личного совершенства и т. д. [22]
Заслуживает особого внимания исследование известного американского психолога, основателя биоэнергетики Александра Лоуэна (1910–2008) «Удовольствие: творческий подход к жизни», в котором он учит человека слышать и понимать свое тело, говорит о необходимости восстановления естественной телесной спонтанности и способности выражать свои чувства ради установления гармонии с собой и миром.
Лоуэн считал удовольствие чувством, неразрывно связанным с полноценной творческой жизнью, поскольку «способность к удовольствию является также способностью к творческому самовыражению». Это по-настоящему актуально, так как свойственное многим людям стремление к власти подавляет творческое начало и становится причиной возникновения мышечных напряжений. Лоуэн предложил упражнения, предназначенные помочь телу вновь обрести естественную свободу и спонтанность, а человеку – стать более открытым для удовольствия и наслаждения жизнью.
Другими словами, по Лоуэну, удовольствие – это не только естественное состояние человека, но и необходимое чувство для его полноценной жизни. А неудовольствие как раз возникает вследствие неправильных образа мысли, чувств и жизни, приводящих человека к противоречиям и психофизиологическим зажимам, которые Вильгельм Райх называл психологическим панцирем, а Фехнер – напряжением. Лоуэн предлагал снять проблему неудовольствия путем устранения противоречия между физическим, психическим и социальным существованием личности. Потому что когда страдает одна из составляющих человека, он не может быть удовлетворенным и счастливым. И одним из универсальных средств гармонизации всех этих трех сфер личности Лоуэн считал творческую деятельность, в которой осуществляется гармония личности.
«Биоэнергетический анализ, – подчеркивал Лоуэн, – предлагает человеку две вещи: во-первых, ясное осознание того, что человеческой природе и жизни свойственны удовольствие и наслаждение. Ни деньги, ни власть, ни успех этого дать не могут… И, во-вторых, удивительно, но у нас есть способ помочь человеку достичь этого. Я считаю, что биоэнергетический анализ не может спасти мир… пока, но он позволяет вам почувствовать себя хорошо не только благодаря тому, что вы делаете ради себя, но также благодаря тому, что вы делаете для своих близких, для природы и для жизни. И вот еще что: если у вас есть эти два основания чувствовать себя хорошо, то это чувство будет для вас реальной опорой в глубокой старости»[23]. Таким образом, Лоуэн не ограничивался чистой биоэнергетикой и физиологическим эгоцентрированным удовольствием, а рассматривал его более широко: как социальное, «ориентированное на других» чувство.
Удовольствие, о котором говорил Лоуэн, – это не просто веселость, а глубинное внутреннее состояние. Люди, которым свойственно такое состояние, по его словам, «…не относятся к тем, кто с энтузиазмом декларирует свою преданность жизни… это не приверженцы какой-то идеи, не адепты некоего вероучения. Но это почти всегда особенные люди. Они излучают интенсивное чувство удовольствия. В их глазах блеск, а в движениях – осмысленность. Они смотрят на вас с интересом и слушают с вниманием. Когда они говорят, то выражают свои чувства, и все сказанное ими имеет значение. Их расслабленные
