празднованием; лаборатория используется для научных исследований. Исследования должны быть серьезными; празднование является игрой. В ней вы получаете наслаждение, в ней вы снова становитесь детьми. Храм - это то место, где можно снова и снова становиться ребенком, то место, где вы никогда не теряете контакта со своим первоисточником. В лаборатории вы взрослый; в храме вы ребенок. И Иисус говорит: «Царство Божье предназначено для тех, кто подобен ребенку».
Всегда помните, что не следует выбрасывать ничего из того, что Бог дал вам - даже сомнение. Это именно Он дал вам его, и за этим может скрываться какая-то причина, потому что ничего не дается вам без причины. От этого должна быть какая-то польза.
Не выбрасывайте ни одного камня, потому что много раз случалось так, что камень, выброшенный строителями, становился, в конце концов, краеугольным камнем нового здания.
Я совсем не говорю о Библии. Я говорю о себе. Я не ограничиваюсь Библией; я не являюсь рабом какого-либо священного писания. Я полностью свободен, и я веду себя как свободный человек.
Я люблю Библию, люблю ее поэзию, но я не христианин. Я также не являюсь ни индусом, ни джайном. Я являюсь просто самим собой. Я люблю поэзию, но я воспеваю ее на свой собственный манер.
Я люблю дух ее, но не букву. И слово, которое я иногда перевожу как «покайтесь», иногда как «вернитесь», а иногда как «ответьте», означает все это вместе взятое. В этом красота старинных языков. Санскрит, древнееврейский язык, арабский язык - все старинные языки поэтичны. Если вы используете поэтичный язык, он подразумевает многое. Он говорит о большем, чем могут вместить слова, он может быть проинтерпретирован различным образом. Он имеет много уровней значений.
Иногда это слово означает «покаяние». Когда я говорю о грехе и использую это слово, оно означает «покайтесь». Когда я говорю о Боге, который зовет вас, тогда это слово превращается в «ответьте», оно означает «ответ, ответственность». Бог спросил - вы отвечаете. А когда я говорю о царстве Божьем в ваших руках, это слово означает «вернитесь».
Имеют смысл все три значения. Это слово не является одномерным — оно трехмерно. Все старые языки являются трехмерными. Современные языки являются одномерными, потому что нашей настоятельной потребностью является не поэзия, а проза.
Мы настойчиво требуем не многозначности, а точности. Слово должно быть точным: оно должно означать только что-то одно, чтобы не было никаких недоразумений. И это хорошо. Если вы пишете о науке, язык должен быть точным, поскольку в противном случае действительно возможны недоразумения.
Это случилось во время Второй мировой войны: еще до Хиросимы и Нагасаки американский генерал написал письмо императору Японии. Письмо было написано по-английски, а затем оно было переведено на японский язык, который является более поэтичным, более цветистым - в нем одно слово может иметь несколько смыслов.
Одно определенное слово было переведено конкретным образом. Оно могло было быть переведено и по-другому - это зависело от переводчика. В настоящее время по поводу этого были проведены исследования, и было установлено, что если бы это слово было переведено по-другому, как также было возможно перевести, то могло бы не быть ни Хиросимы, ни Нагасаки.
Американский генерал имел в виду нечто другое, но тот перевод, который был сделан, был воспринят как оскорбление. Японский император просто отказался отвечать на письмо; оно было слишком оскорбительным. И случились Нагасаки с Хиросимой, атомная бомба была сброшена.
Если бы японский император ответил на это письмо, не было бы необходимости в Хиросиме и Нагасаки. Только одно слово переведено неправильно - и сто тысяч человек погибли за минуту, за несколько секунд. Это одно слово очень дорого стоило. Слова могут быть опасными.
В политике, в науке, в экономике, в истории слова должны быть линейными, одномерными. Но если весь язык станет одномерным, то от этого весьма пострадает религия, очень пострадает поэзия, очень пострадает романтизм. В поэзии слово должно быть многомерным, оно должно означать много вещей, чтобы поэзия имела глубину, в которую вы забирались бы все дальше и дальше.
В этом красота старинных книг. Вы можете читать Гиту каждый день, вы можете читать Евангелия каждый день, и каждый день вы можете наталкиваться на новые и свежие значения. Вы могли читать один и тот же отрывок тысячу раз, но вам в голову не приходило, что он имеет определенное значение. Но именно этим утром вам пришло это на ум, у вас было другое настроение. Вы были счастливы, цветущи - возникло новое значение. В другой день вы не так счастливы, не так цветущи, и значение изменяется. Значение изменяется в зависимости от вас, в зависимости от ваших настроений и атмосферы.
Вы несете внутри себя атмосферу, которая изменяется точно так же, как изменяется атмосфера вокруг вас. Вы замечали это? Иногда вы печальны; вы смотрите на луну, и луна кажется вам печальной, очень печальной. Вы печальны, а из сада доносится некоторый запах - он кажется вам очень печальным. Вы смотрите на цветы - вместо того, чтобы сделать вас счастливым, они оставляют в вас какую-то тяжесть.
Затем в другой момент вы счастливы, вы оживленны, вы цветете, улыбаетесь - тот же самый запах приходит и окружает вас, он танцует вокруг вас, он делает вас еще более счастливым. Тот же самый цветок... и когда вы видите, как он раскрывается, что-то раскрывается и в вас. Та же самая луна, и вы не в состоянии поверить, как много тишины и как много красоты опускается на вас.
Имеет место глубокое соучастие: вы становитесь партнерами в некотором глубоком таинстве. Но это зависит от вас. Луна та же самая, цветок тот же самый — это зависит от вас.
Древние языки являются очень гибкими. В санскрите имеются слова... Одно слово может иметь двенадцать значений. Вы можете все время играть с ним, и оно раскроет вам многое. Оно будет меняться вместе с вами, оно всегда будет подстраиваться к вам. Вот почему великие произведения классической литературы являются вечными. Они неисчерпаемы.
Но сегодняшние газеты станут бессмысленными завтра, потому что в значениях их слов нет жизненности. Они просто означают то, что означают; в них больше ничего не содержится. Вы будете выглядеть глупо, читая их завтра. Это обыкновенная проза; она дает вам информацию, но она плоская, в ней нет глубины.
С тех пор как Иисус говорил, прошло две тысячи лет, а его слова все еще живы и свежи. Они никогда не устареют. Они не стареют, они остаются свежими и молодыми. В чем их секрет?
Секрет заключается в том, что они означают так много, что вы всегда можете найти к ним новую дверь. Это не однокомнатная квартира. Иисус говорит: «В доме моего Бога много обителей». В нем много дверей, в нем всегда можно обнаружить новые сокровища. Вы никогда не проходите по одной и той же местности. Она бесконечно разнообразна.
Вот почему я все время изменяю смысл. Да, я меняю смысл в зависимости от того, что я чувствую. Но именно так поступал и Иисус.
При переводе Библии с древнееврейского на английский многое было потеряно. При переводе Гиты на современные языки, много было искажено. При переводе Корана пропала вся его красота, потому что Коран - это поэзия. Это нечто, что следует петь, это нечто, с чем следует танцевать. Это не проза. Основным методом религии является не проза, а поэзия.
Помните об этом всегда, и не пытайтесь вводить какие-то ограничения. Иисус так обширен, а английский вариант Библии так мал. Я могу понять сопротивление стариков по поводу того, что их священные книги не должны переводиться на современные языки. Это имеет глубокое значение.
Вы можете переводить прозу, в этом нет никакой беды. Если вы захотите перевести на любой другой язык теорию относительности, то это может быть трудно, но это не та же самая трудность, что при переводе Библии, Гиты или Корана. Теория относительности может быть переведена: ничто не будет потеряно; в ней нет никакой поэзии.
Но если вы переводите поэтические произведения, многое будет утеряно, потому что каждый язык имеет свой собственный ритм и каждый язык имеет свои собственные способы выражения. Каждый язык
