— Это что за джаркестр?
— Обычный джансамбль, — ответил тот. — Они неделю назад прибыли с Дубаря. Валенки — их антураж. Называются: «Секстет Сексота». «Секста» на древнедубарском диалекте — шестерка. А Сексот — имя дирижера, который на контраджасе шпарит.
Пахан тяпнул третью стопку, принесенную официантом, и захрустел крекером. Джансамбль тем временем взял перерыв. Музыканты зашли в кафе и, усевшись за одним из столиков, попросили пива. Морс, подозрительно разглядывая их, спросил у Пахана:
— Слышали о группе шмордонских шпионов, сбежавших из полицейского Управления Дубаря?
— Да, — ответил начальник полиции. — У нас ориентировка имеется. Там сказано, что они дали взятку.
— Правильно, — подтвердил Морс.
— В жизни не поверю! — воскликнул Пахан. — Скорее всего, там или проспали, или сами их выпустили, а на взятку сослались, пытаясь прикрыть свое головотяпство. Нашли, так сказать, самый мелочный и обычный проступок, чтоб не сильно влетело.
— А вот эти шестеро музыкантов? Не они, случайно?
Пахан, хмыкнув, посмотрел на Морса, как на идиота.
— У меня? Здесь? Шпионы?! Ха-ха-ха! — закатился он смехом. — Мне бы за месяц до их появления сообщили. У меня везде свои люди.
Он повернулся к музыкантам и рявкнул:
— Эй, дирижер! Ко мне!
Контраджасист вылетел пулей из-за стола, подбежал к Пахану и застыл перед ним в строевой стойке. Начальник полиции, оглядев крепкую фигуру дирижера, спросил:
— Как зовут?
— Сексот, — ответил дирижер.
— Лицензию на концертную деятельность купили?
— Конечно, — сказал Сексот. — Ежедневно покупаем у патрульного полицейского.
Морс, поперхнувшись пивом, весело рассмеялся впервые за этот день. Он знал, что лицензии выдает не полиция, а мэрия. Пахан об этом был осведомлен не хуже. Сведя брови к переносице, он осведомился:
— Как звать патрульного?
— Рвач Такса.
— Почем лицензия?
— Пятьсот тагриков в сутки. Мы, правда, ни разу этой лицензии не видели, но патрульный сказал, что он тут хозяин…
Морс хохотнул противным смехом. Пахан мрачно сказал дирижеру:
— Иди, отдыхай.
Морс, веселясь от души, заявил:
— Вот кто у вас здесь главный коррупционер!
Пахан сказал мрачно:
— Я этого Рвача сегодня же переведу в дорожную полицию. Пусть аварии разгребает!
Морс, вспомнив апрельского полицейского с неимоверно вместительным планшетом, сообщил:
— Этим переводом вы его только поощрите.
— Вы думаете? — задумчиво спросил Пахан. — Я создам специальный отряд быстрого реагирования на случай войны. И этого Рвача включу туда первым.
— И Чурчхелу туда включите! — весело посоветовал Морс, понимая, что уже пьян.
Пахан ничего ответить не успел, так как на террасе появились оба свистона, подравшиеся недавно на набережной. У зеленого на лбу краснел свежий рог, полученный от взаимодействия его головы с гранитной колонной. Священники уселись за столик по соседству с Морсом, вскрыли свои банки для пожертвований, дружно порылись в них и Эндульген взревел во всю глотку:
— Эй, официант, пол-литра водки нам для начала!
Пахан, разведя руками, сказал:
— Пора уходить. Эти святые отцы не дадут нам общаться.
Морс кивнул головой, допил остатки пива и, пошатываясь, выбрался из-за стола.
Они подошли к шморовозу, находившемуся в тени большого раскидистого дерева. Водитель Морса, закрывшись внутри дорогой машины, сопротивлялся работникам службы эвакуации, пытавшимся забрать шморовоз на штрафную стоянку за то, что он стоял под запрещающим парковку знаком.
