цирюльник сказал: «О брат мой, не нужна мне эта серебряная полушка! Если бы ты дал мне лепешку, она была бы для меня благословеннее в этом море, так как у меня есть товарищ, а пищи у нас мало».
И человек дал ему лепешку и кусок сыру и наполнил ему его чашку пресной водой, и Абу Сир взял это и, придя к Абу Киру, сказал ему: «Бери эту лепешку, и ешь ее с сыром, и пей то, что в чашке». И Абу Кир забрал у него это и стал есть и пить.
А потом Абу Сир, цирюльник, взял свои принадлежности, положил тряпку на плечо и с чашкой в руке стал ходить по кораблю, среди путников. И он побрил человека за пару лепешек и другого – за кусок сыру, и на него появился спрос, и всякого, кто ему говорил: «Побрей меня, мастер», он заставлял дать ему пару лепешек и полушку серебра, – а на корабле не было цирюльника, кроме него. И не настал еще закат, как он собрал тридцать лепешек и тридцать серебряных полушек. И оказался у него сыр, и маслины, и молоки в уксусе, и когда он просил что-нибудь, ему давали, так что у него стало всего много.
И Абу Сир побрил капитана и пожаловался ему на недостаток припасов в пути, и капитан сказал ему: «Добро пожаловать! Приводи твоего товарища каждый вечер, и ужинайте у меня. Не обременяйте себя заботой, пока будете ехать с нами».
И Абу Сир вернулся к красильщику и увидел, что тот все спит, и разбудил его, и Абу Кир, проснувшись, увидел подле себя много хлеба, сыра, и маслин, и молоки в уксусе и спросил: «Откуда у тебя это?» И цирюльник ответил: «От щедрот Аллаха великого». И Абу Кир хотел начать есть, но Абу Сир сказал ему: «Не ешь, о брат мой, и оставь это, оно пригодится нам в другое время. Знай, что я брил капитана и пожаловался ему на недостаток припасов, и он сказал: «Простор тебе! Приводи твоего товарища каждый вечер, и ужинайте у меня!» И первый наш ужин у капитана – сегодня вечером». – «У меня кружится голова от моря, и я не могу встать с места, – сказал Абу Кир. – Дай мне поужинать этими вещами и иди к капитану один». – «В этом нет беды», – сказал Абу Сир. И затем он сел и стал смотреть, как Абу Кир ест, и увидел, что он отламывает куски, как отламывают камни от гор, и глотает их, точно слон, который несколько дней не ел, и пихает в рот кусок, прежде чем проглотит предыдущий, и таращит глаза на то, что перед ним, точно гуль, и пыхтит, словно голодный бык над соломой и бобами.
И вдруг пришел матрос и сказал: «О мастер, капитан говорит тебе: «Веди своего товарища и приходи ужинать»; и Абу Сир спросил Абу Кира: «Ты пойдешь с нами?» И тот ответил: «Я не могу идти!»
И цирюльник пошел один и увидел, что капитан сидит, а перед ним скатерть, на которой двадцать блюд или больше, и он, и его люди ждут цирюльника с его товарищем.
И когда капитан увидел Абу Сира, он спросил: «Где твой товарищ?» И Абу Сир ответил: «О господин, у него кружится голова от моря». – «Не беда, – сказал капитан, – его головокружение пройдет. Иди сюда, ужинай с нами, я тебя ждал». И потом капитан освободил блюдо с кебабом и стал откладывать на него от каждого кушанья, так что оказалось довольно на десятерых. И когда цирюльник поужинал, капитан сказал ему: «Возьми это блюдо с собой для твоего товарища».
И Абу Сир взял блюдо, и принес его Абу Киру, и увидел, что тот перемалывает клыками еду, стоящую перед ним, точно верблюд, и отправляет один кусок вслед другому с поспешностью. «Разве я не говорил тебе: не ешь! – сказал Абу Сир. – Благо капитана изобильно: посмотри, что он тебе послал, когда я рассказал ему, что у тебя кружится голова». – «Давай», – сказал Абу Кир; и Абу Сир подал ему блюдо, и красильщик взял его и начал жадно есть то, что на нем было, и все другое, словно пес, оскаливший зубы, или сокрушающий лев, или рухх, который бросился на голубя, или человек, едва не умерший с голоду, который увидел еду и начал есть.
И Абу Сир оставил его, и ушел к капитану, и выпил там кофе, а потом он вернулся к Абу Киру и увидел, что тот съел все, что было на блюде, и отбросил его пустым. И тогда он взял блюдо, и передал его одному из слуг капитана, и вернулся к Абу Киру, и проспал до утра. А когда наступил следующий день, Абу Сир начал брить, и всякий раз, как ему что-нибудь доставалось, он отдавал это Абу Киру, и Абу Кир ел и пил, садясь и вставая только для того, чтобы удовлетворить нужду. И каждый вечер Абу Сир приносил от капитана полное блюдо, и они провели таким образом двадцать дней, пока корабль не стал на якорь в гавани одного города.
И тогда они вышли с корабля, и вошли в этот город, и взяли себе комнату в одном хане, и Абу Сир постлал в ней циновки, и купил все, что им было нужно, и, принеся мясо, сварил его. А Абу Кир спал с тех пор, как вошел в комнату в хане, и не проснулся, пока Абу Сир не разбудил его и не положил перед ним скатерть. И проснувшись, Абу Кир поел и потом сказал Абу Сиру: «Не взыщи с меня, у меня кружится голова». И опять заснул.
И он провел таким образом сорок дней, и каждый день цирюльник брал свои принадлежности, и ходил по городу, и работал, получая прибыль, а возвратившись, он находил Абу Кира спящим и будил его. И Абу Кир просыпался, и с жадностью принимался за еду, и ел так, как ест тот, кто никогда не насытится и не удовлетворится, а потом снова засыпал. И он провел таким образом еще сорок дней, и всякий раз, как Абу Сир говорил ему: «Сядь отдохни и выйди прогуляться в город – в нем есть всякие развлечения, и блеск, и красота, и нет ему подобного среди городов», Абу Кир, красильщик, говорил ему: «Не взыщи, у меня кружится голова». И Абу Сир, цирюльник, не хотел смущать Абу Кира и заставлять его слушать обидные слова.
Но на сорок первый день цирюльник заболел и не смог выйти, и он нанял привратника хана, и привратник сделал то, что им было нужно, принес им поесть и попить, и Абу Кир так же ел и спал. И цирюльник нанимал привратника хана для исполнения своих нужд четыре дня, а после этого болезнь его так усилилась, что весь мир исчез для него от жестокой болезни. Что же касается Абу Кира, то его сжигал голод, и он поднялся, и стал шарить в одежде Абу Сира, и, увидев, что у него есть немного денег, взял их, и запер Абу Сира в комнате, и ушел, не уведомив никого, а привратник был на рынке и не видел, как он выходил.
