Абу Кир пошел на рынок, и оделся в прекрасные одежды, и стал ходить по городу и смотреть, и увидел, что это город, подобного которому не найти среди городов, но все одежды в нем белые и синие – не иные. И он пришел к одному красильщику и увидел, что все, что есть у него в лавке, – синее, и тогда он вынул носовой платок и сказал: «Эй, мастер, возьми этот носовой платок, выкраси его и получи плату». – «Плата за окраску этого двадцать дирхемов», – сказал красильщик. И Абу Кир молвил: «Мы красим это в нашей стране за два дирхема». – «Иди крась его в своей стране, – сказал красильщик, – а я не буду его красить меньше чем за двадцать дирхемов. Мы не сбавим эту цену ни на сколько». – «А в какой цвет ты хочешь его выкрасить?» – спросил его Абу Кир. «Я выкрашу его в синий», – сказал красильщик. «Я хочу, чтобы ты его выкрасил в красный цвет», – сказал Абу Кир. «Я не знаю красной краски», – сказал красильщик. «В зеленый», – сказал Абу Кир. «Я не знаю зеленой краски», – ответил красильщик. «В желтый», – сказал Абу Кир. «Я не знаю желтой краски», – ответил красильщик. И Абу Кир стал перечислять краски, краску за краской, и красильщик сказал ему: «Нас в нашей стране сорок мастеров, и их не бывает ни одним больше, ни одним меньше, и когда кто-нибудь из нас умирает, мы обучаем его сына, а если он не оставил потомства, нас оказывается одним меньше; если же у кого двое сыновей, мы обучаем одного из них, а когда он умрет, обучаем его брата. Наше ремесло твердо установлено, и мы умеем красить не иначе, как в синий цвет».
И Абу Кир, красильщик, сказал ему: «Знай, что я красильщик и умею красить во все цвета. Я хочу, чтобы ты взял меня служить за поденную плату, и я научу тебя красить во все цвета, чтобы ты мог похваляться во всяком цехе красильщиков». – «Мы никогда не допускаем чужестранца войти в наше ремесло», – сказал красильщик. «А если я открою себе красильню один?» – спросил Абу Кир. «Это никогда не будет возможно», – ответил красильщик. И Абу Кир оставил его и отправился к другому, и тот сказал ему то же, что и первый, и Абу Кир ходил от красильщика к красильщику, пока не обошел сорок мастеров, но они не принимали его ни в поденщики, ни в мастера. И Абу Кир отправился к старшине красильщиков и рассказал ему об этом, и тот сказал: «Мы не пускаем чужестранца войти в наше ремесло».
И Абу Кира охватил великий гнев, и он пошел жаловаться царю этого города и сказал ему: «О царь времени, я чужестранец, и по ремеслу я красильщик, и случилось у меня с красильщиками то-то и то-то, а я крашу в красный цвет разных оттенков – в цвет розы и грудной ягоды, и в зеленый цвет разных оттенков – в травянистый, фисташковый, оливковый и в цвет крыла попугая, и в черный цвет разных оттенков – в угольный и в цвет сурьмы, и в желтый цвет разных оттенков – в апельсинный и в лимонный». И он стал называть царю все цвета, а затем сказал: «О царь времени, все красильщики в твоем городе не умеют красить ни в один из этих цветов и знают только синюю краску, и они не приняли меня и не позволили мне быть у них ни мастером, ни поденщиком». И царь ответил: «Ты в этом прав, но я открою тебе красильню и дам капитал, и тебе от них ничего не будет, а всякого, что станет тебе препятствовать, я повешу на дверях его лавки». И затем он отдал приказ строителям и сказал им: «Ступайте с этим мастером и пройдите с ним по городу, и если какое место ему понравится, выгоните оттуда его хозяина, все равно – будет это лавка, хан или что-нибудь другое, и постройте ему красильню так, как он хочет, и что он вам ни прикажет – делайте, не прекословя ему в том, что он скажет».
И потом царь одел Абу Кира в красивую одежду, и дал ему тысячу динаров, и сказал: «Трать их на себя, пока не закончится постройка». Он дал ему также двух невольников, чтобы прислуживать ему, и коня с разукрашенной сбруей, и Абу Кир надел одежду, сел на коня и стал как эмир. И царь отвел ему дом и велел устлать его коврами, и дом устлали, и он поселился в нем.
А на следующий день он выехал и поехал по городу, предшествуемый строителями, и осматривал его, пока ему не понравилось одно место, и тогда он сказал: «Это место хорошее». И хозяина выгнали оттуда, и привели к царю, и тот дал ему плату за его помещение больше того, что его бы удовлетворило, и постройка началась. И Абу Кир говорил строителям: «Стройте так-то и так-то и делайте так-то и так-то!» И ему построили красильню, которой нет равной. И затем он явился к царю и рассказал ему, что постройка красильни закончилась и нужны только деньги на краску, чтобы пустить ее в ход. И царь сказал ему: «Возьми эти четыре тысячи динаров, и сделай их капиталом, и покажи мне плод работы твоей красильни». Абу Кир взял деньги, и пошел на рынок, и увидел, что индиго много и что оно ничего не стоит. Он купил все, что ему было нужно из принадлежностей для крашения, а потом царь послал ему пятьсот отрезов ткани, и Абу Кир начал их красить, и выкрасил их в различные цвета, и развесил перед дверями красильни, и люди, проходя мимо нее, видели удивительную вещь, которой в жизни не видели. И народ толпился около дверей красильни, и все смотрели, и спрашивали Абу Кира, и говорили ему: «О мастер, как называются эти цвета?» И Абу Кир говорил: «Это красный, а это желтый, а это зеленый». И перечислял им названия цветов; и люди стали приносить ему ткани и говорили: «Выкраси нам это так или так и возьми то, что спросишь».
И когда Абу Кир кончил красить ткани царя, он взял их и пошел в диван. И царь, увидав такую окраску, обрадовался и оказал Абу Киру великие милости, и все военные стали приходить к нему с тканями и говорили: «Выкраси ее нам так-то», – и Абу Кир красил им по их желанию, и на него сыпалось золото и серебро, и молва о нем распространилась, и его красильню назвали «Красильней султана», и добро шло к нему из всех дверей. И ни один из всех красильщиков не мог с ним заговорить, и они только приходили, целовали ему руки и извинялись перед ним за то, как они с ним поступили, и предлагали ему себя и говорили: «Сделай нас твоими слугами»; но Абу Кир не соглашался принять никого из них. И появились у него рабы и невольницы, и он собрал большие деньги. И вот то, что было с Абу Киром.
Что же касается Абу Сира, то когда Абу Кир запер его в комнате, взяв сначала у него деньги, и ушел, и покинул его больным, исчезнувшим из мира, Абу Сир остался брошенный в этой комнате за запертой дверью и пролежал там три дня.
И привратник хана обратил внимание на дверь этой комнаты и увидел, что она заперта, и он не увидал никого из тех двоих до заката солнца и не узнал о них вестей. И тогда он сказал про себя: «Может быть, они уехали и не отдали платы за комнату, или умерли, или что еще там с ними?» И подошел к дверям
