На этот раз задрожали пол и стены, люстра под потолком закачалась, с громким хрустом одна из дверных створок надломилась, и я увидела, как в проеме мелькнул каблук и со всей силы пнул в створки.
— Три!
Дверь разлетелась в щепки. Я вскрикнула и рванула ручку на себя.
Поздно.
Генерал в два прыжка пересек комнату и перехватил меня за талию железной рукой. Я закричала, пытаясь вывернуться.
— На помощь! На помощь!
Он накрыл мне ладонью рот и прижал к стене, дыша яростно и хрипло.
— Пичужка, — просипел он. — Куда же ты снова собралась?
Я пыхтела, выворачиваясь из железных объятий, но это было все равно что выворачиваться из медвежьих лап.
— Не трепыхайтесь, моя прелестница, — прошептал генерал, горячо дыша на ухо. — Вам же хуже будет.
Я попыталась укусить его, но генерал вовремя отдернул ладонь и снова, как тогда под лестницей, заломил мою руку до черных мушек перед глазами. Я всхлипнула и замерла.
— Умница, — хрипло произнес он. — Вот так, не дергайтесь. И не кричите. Здесь давно все привыкли к женским крикам, никто не поможет.
— Чудовище, — прошептала я. — Ненавижу!
Он хрипло вздохнул и немного ослабил захват.
— Хотите что-то сказать, пичужка? Так говорите сейчас. Выплесните обиду.
— Ненавижу, — повторила я и продолжила, повышая голос: — Убийца! Проклятое чудовище! Монстр! Катись к черту и ты, и…
Продолжая держать за талию, другой рукой он вдруг повернул мою голову к себе и впился поцелуем. Я пискнула и забилась, пытаясь сжать губы, но генерал властно раздвинул их языком. Жар волной прокатился по телу, все напряглось во мне, задрожало, я попыталась его оттолкнуть, как вдруг генерал сам прервал поцелуй и зашептал в мои приоткрытые губы:
— Говорите, Мэрион. Говорите. Вы теперь моя жена, дорогая. А у жены не должно быть секретов от мужа.
— Я вам… не жена! — простонала я и с ужасом почувствовала, как его ладони скользят по моему телу, оглаживая приподнятую корсажем грудь и живот. — Вам не удастся… — задыхаясь, произнесла я, — не удастся снова подчинить меня!
— Посмотрим, — улыбнулся генерал и обвел пальцами мои воспаленные от поцелуя губы. — Поднимите глаза, дорогая.
Я затрясла головой, плотно зажмурившись и ощущая, как на ресницах набухают злые слезы.
— Посмотрите, — сказал генерал тихо, почти ласково, и взял меня за подбородок. — Прошу…
Не знаю, что подтолкнуло меня, но я против воли медленно распахнула глаза. Лицо генерала было совсем близко, щека прижалась к моей щеке, губы оказались напротив моих губ. И глаза… нет, я не видела их, генерал щадил меня, не снимал очки, но золотое верчение в глубине темных стекол обожгло огнем. В ушах зашумело, сердце затрепыхалось, и я обмякла в его руках.
— Хорошая пичужка, — промурлыкал генерал на ухо и поцеловал меня в шею, щекочуще и жарко.
По коже пробежали мурашки, я выдохнула и жалобно захныкала, когда услышала шорох взметнувшихся юбок и ощутила, как пальцы терзают шнуровку на платье.
— Что вы… собираетесь сделать? — прошептала я, вся дрожа от неясного предчувствия.
— Я собираюсь доставить удовольствие своей законной жене, — выдохнул мне в шею генерал и накрыл ладонью высвобожденную из выреза грудь.
Платье на мне вспыхнуло, гобелены вспыхнули, комната завертелась в пьянящем водовороте. Жаркие ладони ласкали умело и медленно. Голова кружилась, томительно и сладко пульсировало в животе.
— Пожалуйста… не надо, — вслух просила я, а тело плавилось от сладости и умоляло: «Пожалуйста, еще…»
Я закусила губу, едва сдерживая стон, когда рука генерала скользнула под юбки.
— Вы так прекрасны, моя пичужка, — шепнул он. — Прекрасны и… невинны.
Я мгновенно вспыхнула и откинулась на его плечо, млея от возбуждения и постыдной ласки. Мои бедра трепетали, перед глазами расходилось жаркое марево, жар тек по венам, вспенивая кровь.
— Нет-нет, моя дорогая, — задыхаясь от страсти, шептал генерал. — Еще слишком рано… еще не время… я не хочу так быстро…
Из моего горла вырывались всхлипы, я бредила, тая в ощущениях, и чувствовала, что это произойдет сейчас, вот-вот… Горячая дрожь, прокатившаяся по телу, оборвалась вдруг ослепляющей вспышкой. Я закричала, растворяясь в сладостной пульсации, теряясь во времени и пространстве, и очнулась на полу, дрожащая от невообразимого томления.
— Прелестно, — сквозь обложившую уши вату донесся насмешливый голос генерала. — Вы страстная особа, Мэрион. Вижу, вам понравилось.
Я снова всхлипнула и стиснула зубы. Генерал холодно улыбнулся и повернулся спиной, скрывая свое возбуждение.
