Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем.
Он же сказал им...
Однако-ж тому порадуйтесь, что духи вам повинуются; нарадуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах.
Ученики — это ученики; они еще не пробудились. Они вошли в глубокий контакт с пробудившимся человеком. Этот пробудившийся человек стал заразителен для них, оказал на них глубокое влияние, его воздействие прошло до самых их корней, но они всё еще ученики; сами они не пробудились.
Возвращаясь, они были очень счастливы. В своем счастье они совершенно забыли Бога. Куда бы они ни пошли, люди слушали их с потрясающим вниманием; куда бы они ни пошли, их принимали с любовью. Они не могли поверить, что такое возможно. Они вернулись, радуясь и говоря: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем.
Их кругозор простирается лишь до Иисуса. Они не видят Бога за ним. Иисус для них все еще не прозрачен; они не видят Бога. Самое большее, они могут видеть отраженного Бога, самое большее, они могут лишь почувствовать что-то неведомое, но это в них еще не установившееся, не центрированное чувство.
Они совершенно забыли Бога. Они говорят: и бесы повинуются нам. Теперь их эго стало напыщенным. Но они помнят все же одну вещь: о имени Твоем. «Это твое имя творит чудеса. Даже бесы повинуются нам».
Иисус немедленно говорит им: Однако-ж тому не радуйтесь. Не радуйтесь тому, что духи повинуются вам. Если действительно хотите радоваться, радуйтесь тому, чего пока не осознаете: порадуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах. Радуйтесь больше тому, что Бог слышит ваши молитвы. Не думайте о себе, не думайте об имени моем. Почувствуйте счастье того, что Бог слышит вас и помогает вам. Имена ваши написаны на небесах».
В тот час возрадовался духом Иисус и сказал:
славлю Тебя, Отче...
Ученики осознавали, что они творили чудеса. Они стали очень важными персонами. Они помнят об Иисусе. Иисус же возрадовался духом и сказал: славлю Тебя, Отче — он помнит о Боге. Не имя Иисуса работает. Если его имя и имеет какую-то власть, то только благодаря Богу. Он лишь посредник, флейта, на которой в своей милости решил поиграть Бог. Не имя Иисуса работает. Если его имя и имеет какую-то власть, то только благодаря Богу. Он лишь посредник, флейта, на которой в своей милости решил поиграть Бог и спеть свою песню.
Славлю Тебя. Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам.
Эти ученики все еще младенцы. Они ни мудрые, ни разумные. Они не знают священных писаний, они не знают традиции. Они не священники и не ученые мужи, они всего лишь младенцы: простые, невинные.
...что Ты, утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение.
Все предано Мне Отцом Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме сына и кому Сын хочет открыть.
Все предано Мне Отцом Моим... Он просто говорит: «Я не более чем посредник. Если вы платите мне уважением, не платите уважением мне. Самое большее, вы можете платить уважением через меня, но пройти уважение должно к Богу». Все предано Мне Отцом Моим...
...и кто есть Сын, не знает никто, поскольку, если вы знаете, кто есть сын, вы уже знаете отца. Если вы признаете Иисуса, вы уже признали Бога; если вы распинаете Иисуса, вы уже распяли Бога — ведь все, что вы делаете с Иисусом, вы делаете с Богом.
Не только Иисуса распинали на Голгофе; в тот день распинали и Бога. Вы не смогли поверить в Бога, выражавшего себя через Иисуса; вы не смогли признать его сына. Вы не поняли, откуда исходит песня; вы уничтожили флейту. Но, уничтожая флейту, уничтожили и песню.
Все предано Мне Отцом Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца. «Лишь он знает меня», — говорит Иисус, — и кто есть Отец, не знает никто, кроме сына, — «и только я знаю, кто он», — ведь это откровение возможно только в том случае, когда вы становитесь частью Бога, и Бог становится частью вас. Когда вы так глубоко связаны со всем существованием, что больше не разделены с ним, вот тогда вы знаете, кто есть Бог.
...и кто есть Отец, не знает никто, кроме сына, и кому Сын хочет открыть. Для обыкновенного человечества нет другого пути, кроме как смотреть через сына, принимать откровение, понимать Бога через него, который стал с Ним как одно. Раз вы понимаете это, вы уже стали сыном. Тогда через вас могут видеть другие, и все начнет распространяться.
Каждый человек, признавший Иисуса, сам немедленно стал Иисусом. Каждый человек, признавший Будду, сам немедленно стал Буддой. Благодаря самому своему признанию вы достигаете Бога. Тогда всякий, кто признает вас, связывается цепью, связывается мостом с Богом. Один человек может преобразовать весь мир: благодаря нему образуется цепь откровений.
Если вы признаете меня, вы уже стали мной. Потом кто-то признает вас; он стал вами. И это продолжается и продолжается. Лишь маленький камушек брошен в море, и возникают и распространяются волны.
Иисус — это камушек. Вы можете стать Иисусом, если признаете его. В этом настоящий смысл того, чтобы быть христианином: вы признаете Иисуса как сына Божьего и говорите: «Мои глаза еще не могут видеть солнца, свет слишком велик. Я смотрю на лампу... но я признаю, что свет таков же».
Смотреть на Бога прямо — ослепнешь. Смотреть на Иисуса — прекрасно, — он не ослепляет. Но через него можно познать, и глаза мало-помалу настроятся. Когда вы настраиваетесь на Иисуса, вы можете смотреть прямо и на Бога. Мало-помалу Иисус исчезнет — станет прозрачным и уйдет - и останется один Бог. Вот почему снова и снова Иисус говорит: «Я и отец мой — одно».
Признание — один из поворотных моментов жизни. Поиск учителя — это поиск человека, в котором вы можете признать Бога, в котором вы можете признать, что никакие другие доказательства не нужны, в котором вы можете признать — не интеллектуально, но по существу, — что да, есть Бог. Этот человек становится вашим учителем, он становится дверью. Вот почему Иисус все время говорит: «Я дверь, я отверстие, через которое вы можете прийти к Богу».
В противном случае вы можете продолжать спорить. Все ваши аргументы тщетны. Доказываете ли вы, что Бог есть, или доказываете, что Бога нет, не имеет большого значения. Все это интеллектуальная гимнастика; этим ничего не доказывается. Ни один атеист не сможет никогда обратить теиста, и ни один теист не сможет никогда обратить атеиста. На протяжении столетий продолжались эти споры. Похоже, никто не выиграл, похоже, что все это тщетно и бессмысленно. Вы не убедите никого ни в чем, если он сам не откроет глаза и не признает того, что скрыто.
Раз случилось так: Мулла Насреддин проснулся как-то утром и начал плакать и рыдать. Его жена забеспокоилась. Она сказала: «Что случилось? Ночной кошмар?»
Он сказал: «Нет, не ночной кошмар. Я умер, я мертв».
Как теперь убедить его, что он не мертв? Пыталась жена, пытались соседи, но доказать ему что-либо было невозможно. Он упорно стоял на том, что мертв.
Отвели его к психоаналитику. Психоаналитик осмотрел его, поговорил с ним — очень рациональный человек, аргументированный, — и вот говорит, что мертв! И просит: «Дайте мне какое-нибудь доказательство того, что я жив»!
Психоаналитик обдумал ситуацию и сказал: «Хорошо» — ему в голову пришла одна идея. Он сказал: «Пойдемте со мной».
Он взял Насреддина в больницу, в морг, и рассказал ситуацию докторам. Разрезали мертвое тело, и психоаналитик сказал: «Посмотрите, течет ли кровь?»
Крови не было. Идея психоаналитика заключалась в том, чтобы убедить Насреддина, что из мертвых тел кровь не течет, и тогда что-то еще можно будет сделать. Если, по крайней мере, он сможет показать Мулле, что из мертвых тел кровь не течет, а из живых течет...
