что-то имеет, каждый что-то накопил. Никто настолько не беден, что ничего не имеет. И никто не богат настолько, что имеет все.
Даже самый бедный имеет, за что ухватиться, и у самого богатого есть еще неудовлетворенные амбиции. Даже нищий богат, поскольку у него есть за что держаться. Это может быть просто чашка для сбора подаяний, но не важно, царство это или чашка нищего. Вопрос не в объектах, которыми вы владеете; вопрос в вашем собственничестве. Вы можете иметь царство, не испытывая чувства собственничества, и вы можете быть нищим с сильно развитым этим чувством.
Поэтому, когда Иисус говорит, что богатый человек не может войти в царствие Божье, он говорит о человеке, являющемся собственником, скупым, о человеке, который замкнут и не может делиться, о человеке, который не может участвовать в жизни, — который всего боится и становится как бы изолированным островом, который отделяет себя от всего сущего и становится замкнутой вещью, который остается как бы коконом. Вот кого Иисус имеет в виду под богатым человеком.
И они услышали и спросили: Кто же может спастись?
Но Он сказал: невозможное человекам, возможно Богу.
Вот что приносит в мир Иисус: закон благодати.
Он сказал: «Смысл не в этом. Не в том смысл, кто может спастись». Если это зависит от человечества, то никто не способен спастись. Если это зависит от вас, тогда снова и снова вы будете находить в себе то, что будет препятствием. Но коль скоро вы поняли свою беспомощность — и коль скоро вы плачете и поднимаете свои глаза к небу, прося Его о помощи, — тогда невозможное человеку становится возможным Богу.
Иисус говорит: «Просите, и дано будет. Стучите, и двери откроются вам». Но из-за своего эго вы даже и не постучали. Из-за своего эго вы даже не попросили. Вот почему все оказывается невозможным.
Если вы беспомощны, и в вашей беспомощности возникает молитва, немедленно невозможное, становится возможным. Но нужно отбросить эго. Только тогда действует благодать. Благодать действует только тогда, когда нет эго. Когда вы пусты, внезапно вы перестаете быть частью мира гравитации. Вы становитесь частью мира благодати.
Я читал Эмерсона. Он говорит одну очень красивую вещь. Он говорит, что грех — не просто нарушение закона. «Грех — не просто нарушение закона, но неудача в открытии приключения в самом сердце жизни». То, что делает вас грешником, это не вопрос нарушения закона. Вы становитесь грешниками, если вы недостаточно смелы, рискованны, если вы не находитесь в постоянном поиске вашего внутреннего бытия. Если вы не находитесь в постоянном поиске все более высокого блаженства, если ваша жизнь не приключение, если вы стали мертвым ископаемым — вы влачите свое существование, — вот тогда вы становитесь грешниками.
Одного из великих христианских мыслителей Фосдика спросили однажды: «Что есть грех?»
В весьма юмористическом тоне он ответил: «Грех — это три вещи: три буквы в слове грех (по- английски «грех» - sin). «S» обозначает смердящую глупость (stinking stupidity), упрямство (stubbornness), скептицизм (skepticism); «N» обозначает раздраженное отрицание (nagging negativity), нервозность (nervousness), невроз (neurosis), нарциссизм, самолюбование (narcissism), нигилизм (nihilism); а между смердящим «S» и раздраженным «N» находится «I» («я») — эго».
Когда вы отбрасываете это «я», грех исчезает. Тогда нет греха. Но это «я» очень упрямо. Оно глупо... но уходит очень неохотно.
Как раз прошлой ночью я читал стихотворение Говарда Нимрова:
«Вы потеряли вашу религию», — сказал раввин. «Не за что было особенно держаться», — сказал я. «Вы должны утверждать дух — сказал он, — и общую солидарность».
«Я не чувствую себя достаточно твердым», — сказал я.
«Мы люди Писания», — сказал раввин.
«Не телефонного справочника», — сказал я.
«Традиции наши велики, — сказал он, — а история
прекрасна».
«Но история закончилась», — сказал я.
«Мы евреи — творческие люди», — сказал раввин.
«Тогда сделайте что-нибудь», — сказал я.
«В науке и искусстве, — сказал он, — у нас есть
скрипачи и физики».
«Действительно, скрипка и физика», — сказал я.
«Упрямый, как осел», — закричал раввин.
«Вы причинили мне боль», — сказал я.
«Вместо того чтобы поклониться, — сказал он, — ты
продолжаешь свое упрямство».
«Мы евреи такие», — сказал я.
Но не только евреи такие. Индусы, мусульмане, христиане, евреи — все такие. Упрямые, упорные, сопротивляющиеся. Они продолжают сражаться, сражаться за свое эго, убивающее вас. Они продолжают хранить свое эго, отравляющее вашу систему. Они продолжают искать пути и средства, как представить, что вы не эгоисты: как защитить эго, как состязаться за него, как бороться ради него.
В мире есть только два типа людей. Одни — это те, кто все время защищает свое эго. Они защищают свою собственную смерть. Они защищают все то, что глупо, они защищают свое невежество. Потом они все время чувствуют себя жалкими и спрашивают, как им быть счастливыми. И есть другой тип, очень редкий тип людей, которые видят все дело, всю его глупость, видят, что единственная проблема — это «я».
Это не означает, что Бога нет, это не означает, что невозможно блаженство. Невозможное человеку - возможно Богу, но тогда вы должны полностью исчезнуть. Вы должны освободить путь; вы должны поклониться, отдать себя.
В этой самоотдаче возникает то, что Иисус называет нищетой — внутренней нищетой духа. То, что Будда называет пустотой. В этой пустоте открываетесь вы. Божий бриз может протекать сквозь вас, и птицы Божьи могут петь внутри вас, и реки Божьи могут танцевать внутри вас. Но тогда вас нет.
Единственная проблема — вы. Нет других проблем. Все другие проблемы — лишь следствие основной проблемы. Основная проблема — эго.
«Иисус на кресте» — это символ того, что эго должно быть распято. На третий день после распятия на кресте Иисус воскрес. Совершенно иное человеческое существо. Святящееся. Сделанное не из материи, но из духа; рожденное не землей, но небесами. Совершенно иной тип существа. Но это случилось только после того, как Иисус умер. До этого он был сыном человеческим. После этого он стал сыном Божьим.
И каждый должен пройти через крест. Иисус постоянно говорит: «Приходи, следуй за мною. Но каждый день должен нести ты крест свой... до самой смерти».
Он прав. Эта истина универсальна. Она не имеет ничего общего с Иисусом, Буддой, Заратустрой. Даже когда их не было на свете, истина эта было. И она всегда будет. Когда люди совершенно забудут об Иисусе и Кришне, истина эта останется той же самой. Иисус, Кришна или Будда — не они приносили эту истину в мир; они просто повторно открывали ее. Они просто вновь открывали ее, они переоткрывали ее. Потом из-за нашего эго и нашего невежества покров снова падал на нее.
Каждый должен пройти через смерть, приносящую воскресение. Богатый человек, тот, кто владеет многим, боится потерять то, чем владеет, поскольку, если он потеряет это, будет потеряно эго. Исчезнет «я». Тогда приходит страх; человек начинает дрожать. Если исчезает «я», то тогда какой смысл? Кто тогда войдет в царствие Божье?
Однажды я разговаривал с человеком — очень интеллигентным человеком, профессором одного университета — и он сказал: «Я понимаю. Но если я исчезаю, то какой смысл? Кто тогда войдет в царство Божье? Тогда лучше оставаться здесь».
Я рассказал ему последние слова Джорджа Бернарда Шоу. За несколько минут до смерти он открыл глаза и сказал:
«Я хотел бы отправиться на небеса. Но если я не первый там, тогда будет лучше выбрать ад. Но я хочу быть первым любой ценой. Хорош и ад, если я там первый! А если я номер два, то и небеса не стоят того».
