Даже понять не успела, что произошло, и по какой причине я оказалась на полу. Однако боль в черепной коробке безоговорочно намекала на то, что только что мне её конкретно потрясли. Судя по всему, вот этим волейбольным мячом.
Ну вот, говорю же, я – самый настоящий магнит для мячей!
— Маркова?! Маркова, ты как там?! — звучал голос Виталюши, где-то среди леса гадких смешков. — Жива? Маркова?!
Опустился передо мной, помог принять сидячее положение, ладонями лицо обхватил и пробежался взглядом по всему моему телу, словно и не в голову удар пришёлся, а туда, где мягко и выпукло, туда, на чём обязательно нужно задержать взгляд и будто бы одобрительно хмыкнуть, мысленно поставив галочку: «Третий размер. Годно».
— Руки убрал! — что есть сил отталкиваю от себя этого извращенца и пытаюсь подняться на ноги. Ведёт в сторону. Виталюша не теряется и тут же подхватывает, словно удавкой обвиваясь рукой вокруг талии.
— Я на тебя знаешь, куда заявлю? — угрожающе шиплю, игнорируя звенящую боль в голове, и с вызовом смотрю в будто бы ничего не понимающее лицо физрука.
— Ты о чём, Маркова? — хмурится, выставляя передо мной три пальца. — Сколько показываю? Видимо крепко тебя… того…
— Сейчас тебе будет крепко того! Понял?! — ладонью по груди, и
— Вот же школьницы истеричные пошли. Скоро глядишь и…
Окончания речи не дожидаюсь; подхватываю со скамейки шарф, куртку и целенаправленно шагаю к выходу из зала.
— Америкоска, что с неё взять! Не обращайте внимания, Виталий Сергеевич, — доносится до ушей чей-то голос, а следом за моей спиной хлопает тяжёлая дверь.
Уже через несколько секунд оказываюсь на улице. Припадаю спиной к кирпичной стене и медленно сползаю по ней, опускаясь на корточки и роняя руки на колени.
Куртка и шарф валяются рядом на асфальте; возможно даже в луже, но мне всё равно.
Делаю глубокий вдох... Ещё один. И ещё… Не могу понять: холодный осенний воздух то ли остужает пыл, то ли наоборот помогает углям разгореться.
Небо чернее чёрного, тучами затянуто, даже звёзд не видно, а судя по порывистому ветру, вот-вот и накрапывать начнёт.
Ещё вдох. Ещё несколько секунд на то, чтобы взять себя в руки. Ещё несколько попыток, чтобы убедить себя – сильная, справлюсь! Сморгнуть пелену в глазах, вернув фонарям на школьной территории ясные очертания, рывком подняться на ноги и потянуться за одеждой на земле.
Однако…
— Ты что делаешь? — в абсолютной растерянности смотрю на наглеца, что без капли стеснений наступил на мою куртку своей грязной кроссовкой и, судя по тому, как нахально на меня глядит и игнорирует попытки вытащить куртку из-под его подошвы, сходить с места он даже не собирается.
— Отдай! — пытаюсь говорить без возмущения. И тут, узнав в лице парня того самого – у «Клевера», часом ранее, добавляю: — Пожалуйста.
— Вежливая типа? — хмыкает, растягивая губы в гадкой лисьей ухмылке. И глазами своими чёрными сверкает. Недобро так, что мурашки невольно бегут по коже.
Лет двадцать пять. Высокий, тощий, в спортивном костюме и куртке-бомбере нараспашку. На голове бейсболка козырьком назад, плечи ссутулены, шея вытянута, руки в карманах, словно на разборки с себе подобным явился, а не перед какой-то школьницей марку держит. А лицом кого-то так сильно мне напоминает… Вот только кого?..
— Поднимай барахлишко и пойдём прогуляемся, малая, — подкидывает носом кроссовки мою крутку и та летит мне прямо в руки. А вот шарф решает не возвращать; ловко цепляет его двумя пальцами, для чего-то нюхает, довольно хмыкает и дважды обматывает его вокруг своей шеи.
Проследила за его действиями настороженным взглядом, но и слова не проронила. Зато воспользовавшись моментом отступила на два шага к крыльцу, вот-вот собираясь стартануть с места и броситься обратно в школу! Там этот тип точно не посмеет мне ничего сделать!
— Эй-эй! Ты куда, малая?
Старт не удался. Стоило ногам двинуться с места, как пальцы вора шарфов тут же впиваются в предплечье, и всё что мне остаётся это с силой прикусить нижнюю губу, чтобы не застонать от боли.
— Прогуляемся, говорю, — весело подмигивает, лопает жевательный пузырь и резко притягивает меня к себе, обхватывая за плечи.
— Не отпустишь – тебе же хуже будет! — угрожать пыталась. — Тут камера!
— Ой… не смеши, малая, а? Эта камера давно уже сдохла.
— Я заору! — быть решительно пыталась.
— Чё, правда?
И почти заорала, как ладонь придурка вмиг оказалась на моих губах, так что всё, что оставалось – это бессвязно мычать, и пытаться дать отпор, пока очередное свалившееся мне на голову
