Глава одиннадцатая
Вечером к маме нагрянули подружки, и я потихоньку улизнула из дома. Все прошедшую неделю я не появлялась на пляже. Просто потому, что теперь вечерние прогулки здесь у меня неизбежно ассоциировались с Риком и нашей недолгой идиллией. Но сегодня я все-таки пошла.
В голову лезли робкие мысли, мол, вдруг Рик тоже бродит здесь вечерами в надежде встретить меня… Интересно, все влюбленные испытают приступы тотальной наивности или только я?
Но в этот вечер я действительно оказалась на пляже не одна.
— Привет, — уныло поздоровался Герк. — Гуляешь?
— Типа того, — не менее уныло отозвалась я. — Привет.
К собственному ужасу, я только сейчас вспомнила про зеленый туман. Нет, ну надо же, как у меня мозг переклинило на этой влюбленности!
— Как успехи? — спешно спросила я. — Есть какие-нибудь результаты?
Герк издал горький смешок и пробормотал:
— Результаты?.. Эх, Хлоя, таких результатов и врагу не пожелаешь.
Он сел прямо на песок и теперь в мрачной задумчивости смотрел на темнеющую в нескольких шагах от нас водную гладь. Я опустилась на колени рядом с Герком и выжидающе молчала.
Он не заставил себя долго ждать, все так же уныло продолжил:
— Знаешь, в чем проблема нашего общества? Толку от высоких технологий, если мы банально не умеем принимать решения. Наша власть похожа на впадающую в летаргический сон улитку. А ведь иногда надо действовать быстро! Иногда решения должны быть как…как…ну как взмах клинка: точны и молниеносны.
— Герк, да объясни ты мне нормально, что случилось-то, — обеспокоенно спросила я.
— А случилось то, что я нашел средство от зеленого тумана. Да-да, Хлоя, совершенно верно, ты не ослышалась. Противоядие, прививка — называй, как хочешь, но суть в том, что теперь можно обезопасить человечество.
— Но почему ты тогда такой унылый? — не поняла я. — В чем подвох?
— В том, что официально я не ученый, — мрачно отозвался Герк. — В том, что в ведении Сената целые лаборатории именитых докторов наук, которые ни за что не признают, что простой студент добился того, чего они за все это время достигнуть не смогли. Я, конечно, гордый, но тут такая ситуация, что не до личного. Пусть бы пользовались моими открытиями, мне не жалко. Главное, чтобы результат был… А у них одни бюрократические проволочки займут четыре месяца. А нету этих четырех месяцев, совсем нет, максимум один…
— Почему один? — перепугалась я. Мало ли, вдруг Герку удалось выяснить о какой-то грядущей глобальной катастрофе, и жить нам всем осталось лишь месяц.
Друг, наконец-то, не стал ходить вокруг да около. Посмотрел на меня устало и огорошил:
— Потому что есть всего месяц, чтобы спасти тех, кто остался на Листерии.
Я обомлела.
— Их…их еще можно спасти?
— Да, мое противоядие непременно поможет. Но проблема в том, что у всего есть срок. И чем дольше человеческий организм находится под воздействием зеленого тумана, тем меньше вероятность вернуть несчастного в прежнее состояние. По моим расчетом у оставшихся на Листерии в запасе лишь месяц. Потом изменения будут уже необратимы.
Я не смогла усидеть на месте. Вскочила на ноги и теперь нервно вышагивала вдоль кромки воды.
— Так разве в Сенате этого не понимают?
— Да все они понимают, — сердито буркнул Герк, — но спешить они не станут. Сначала мое средство на несколько раз проверят их хваленные ученые, потом надо будет утвердить всю документацию на этот счет, следом традиционная волокита по организации экспедиции. В общем, когда посланцы Сената доберутся до Листерии, спасать там будет уже некого.
— Но неужели ничего нельзя сделать? — растерянно пробормотала я.
Герк молчал не меньше минуты.
— Можно, — наконец, выдал он. — Но во-первых, это противозаконно. А во-вторых, почти не осуществимо.
— Что конкретно?
— Можно отправиться на Листерию. Суть разработанного мною противоядия такова, что его нужно лишь распылить в нижних слоях атмосферы, оно распространиться по планете само и нейтрализует зеленый туман. Звучит просто, да? Но есть одно неподъемное «но». Сенат не даст на это разрешение, пока не пройдут все официальные исследования и бумажные проволочки.
— А если плюнуть на разрешение Сената и отправиться туда самовольно? — тут же предложила я.
