монахи и, позже, охранники, увидели картину, которую не смогут забыть до конца своей жизни.
Игумен стоит с вытянутой рукой в сторону богохульников, читает молитву. Лицо белое и безжизненное. Тройка мужчин откровенно смеются над молитвой, не обращая внимания на вошедших. Монахи сразу заметили, какой ужасный холод в храме и запах нечистот, вперемешку с запахом гнили.
Охранники бросились к тройке мужчин, монахи закрыли игумена. Самый старший из мужчин повёл в сторону охранника рукой и тех приподняло в воздух, отбросило к стене. Смех мерзавцев стал ещё сильнее, потом произошло……
— Впрочем, вам лучше самим увидеть то, что произошло в храме.
Настоятель повёл нас ко входу в великолепный, по архитектуре, храм, открыл массивные двери и в нос ударил запах гари, который ни с чем нельзя перепутать. Я обвёл взглядом помещение и выругался про себя. Практически весь иконостас был уничтожен огнём, обгоревшие иконы были сложены аккуратной стопой на полу.
Звуки наших шагов отражались от стен храма, на душе было тоскливо. Представляю, как здесь было красиво. Я обратил внимание на подсвечники и канделябры. Ни одно целой свечи, воск безобразными, бесформенными подтёками свисал с подставок.
— Я глазам не поверил. — продолжил рассказ игумен. — Свечи разом вспыхнули, иконы занялись огнём, в храме моментально стало тяжело дышать. Монахи, которые меня закрывали от нечестивцев, от этого отродья Сатаны, начали медленно опускаться на пол, держась за горло. Люди задыхались и я ничего не мог поделать. Первый раз в жизни, себя почувствовал совершенно слабым и незащищённым созданием.
Игумен Даниил сделал паузу, было заметно, как ему даются все эти слова.
— Ко мне подошёл тот человек, который отшвырнул охранников к стене, произнёс слова очень тихо, но они прозвучали в храме, как набат колокола. Я дословно не помню, но он потребовал закрыть монастырь, службу не проводить и не вспоминать никогда о Боге. Как он его назвал, я вам не скажу, мне очень стыдно и обидно за того, кто понёс наказание за всех нас. Вот собственно и весь рассказ о вечернем происшествий. Ах, да. Он ещё сказал, что ночью продемонстрирует нам всем, что мы жалкие черви по сравнению с ним, что наша вера и ломаного гроша не стоит. Когда они ушли, монахи поднялись на ноги, что мы смогли спасти из икон — находится здесь. Какие иконы были! Шестнадцатый, семнадцатый, восемнадцатый век. Одного не учли эти богомерзких твари, что основной иконостас находится под землёй. Слава Богу, он не пострадал. Пойдёмте а улицу, мне тяжело смотреть на вот это всё.
На улице свежий воздух, я сделал вдох полной грудью. Ужас какой-то. Так издеваться над людьми. Я посмотрел внимательно на храм. Белоснежные стены, окна арочного типа, мозаика из цветного стекла, изображения на церковную тему. И кто-то собирается всё это уничтожить. Попробовать воспользоваться Дорогами самостоятельно страшновато, конечно, но я это всегда успею сделать. Нужно помочь людям, обязательно это сделать.
— Я позвонил в полицию, рассказал о произошедшем. Не поверите, рассмешил до слез своим рассказом. Позвонил в администрацию — пообещали пожарников прислать, что бы те проверили противопожарное состояние объекта. Только Вы, Дмитрий, отреагировали и усилили охрану. Полиция вообще меня удивила. Вот случится что-то, тогда и звоните. Вечер прошёл, время близилось к полуночи. Мне сообщили, что на расстоянии около ста метров, остановилась та же машина. Луна была яркая, я прекрасно видел, что происходило. Трое человек стояли лицом к монастырю, руки — воздели к небу. Сначала ничего не происходило, но потом налетел просто ураганный ветер, Луна скрылась за тучами. Прямо над храмом сверкнула одна молния, другая, земля задрожала. Ох, что потом началось, словами не опишешь и не расскажешь. Конец света! Ваши охранники позвонили кому-то, минут через пятнадцать, появились две машины. Люди выскочили из них и побежали в сторону машины, рядом с которой стояли всё те же мужчины в костюмах. Одна молния сверкнула над бегущими, одежда на них вспыхнула моментально. Это, как я понимаю, были ваши люди, но что они могли сделать против всего этого? Я даже не представляю, чего ожидать сегодня ночью. Полиция заведомо дала понять, что в наши, как она сказала — «междуусобчики», встревать не собирается.
Мы неспешно шли в сторону беседки, каждый рассуждал о своём. У Дмитрия зазвонил телефон, он отстал. Мы прошли несколько метров, прежде, чем я, задал вопрос игумену:
— Скажите, у тех людей, в костюмах, отсутствовали мочки ушей?
Настоятель резко повернулся ко мне, посмотрел в глаза.
— Верно, Юрий, всё верно. Мочки ушей у них отсутствовали.
— И периодически вместо контуров головы Вы видели непонятное для себя. Дымку какую-то. Верно?
— Да, сын мой. Так и было. Откуда ты……
— Слушайте внимательно. — перебил я игумена. — Мы скоро должны уехать из монастыря, но Вы обязательно найдите повод, что бы меня задержать здесь до следующего утра. Это очень важно, очень.
Ответить настоятель монастыря не успел — подошёл Дима. Извинился перед игуменом, сказал, что нам нужно ехать.
— Вы, Дмитрий, езжайте по своим делам, у нас с молодым человеком есть о чём поговорить, у нас есть замечательная библиотека, которую он может посетить. Пусть у нас до утра останется.
Дима не возражал, естественно. У него работа, проблемы. Мы сидели в беседке с игуменом молча. Он о чём-то усиленно размышлял, я же думал, не о том, как вернуться домой, а о людях в серых костюмах. Именно такие и разрушили у меня в родном городе собор. А он побольше будет, чем весь монастырь.
