мучить? Убытков я тебе не причинил – наоборот, обогатил на несколько миллионов. И девчонку собирался честно выкупить, а не украсть. Кому я соврал по- настоящему, так это моему боссу, а не тебе, согласись?
– Ну ладно, ладно, уболтал, – сдался Робинзон. – К тому же я страсть как обожаю подобные истории. Особенно со счастливым финалом, когда злостный обманщик и предатель терпит фиаско и получает по заслугам.
– Тогда, может, присядем? – предложил Тайпан. – Пока я буду рассказывать, заодно докурю сигару, которую ты мне подарил. Ты ведь не против?
– Да ради бога. В конце концов, не пропадать же добру? – Гриша не стал возражать и на это.
Он, Гюрза и Тайпан вернулись на диван. Надя осталась сидеть на табуретке, все такая же испуганная и не понимающая, что вокруг нее творится. Чифирь, Мрачняк и двое их приятелей на сей раз заняли позиции ближе к дивану. И выглядели уже не такими расслабленными, как до разоблачения Тайпана. Гюрза тоже ерзала, как на иголках. И лишь хозяин продолжал сохранять спокойствие, ибо, как он сам признался, на своем острове и в своем логове он не боялся никого и ничего.
Погасшую тайпанову сигару теперь раскурила Гюрза – видимо, опасалась, что если потянется к пленнику с зажигалкой, он схватит ее за руку. После чего забрала у Нади пепельницу и, положив туда сигару, подвинула ее затем на середину стола. Тайпан кивком поблагодарил Гюрзу за одолжение, взял возвращенный ему подарок, сделал затяжку и заметил:
– Покойный Хунцяо был прав – сигары у тебя, Гриша, взаправду отменные. И здесь мне повезло больше, чем ему. Хунцяо отправился в иной мир, не успев покурить перед смертью, а ты сделал для меня такое одолжение. Но вот если бы ты еще разрешил мне надеть ремень, я бы тебе по гроб жизни был признателен за то, что не издох перед всеми вами со спущенными штанами.
– Хорош выклянчивать у меня милости, сукин ты сын, – отрезал Робинзон. – У тебя есть пять минут на то, чтобы докурить и поведать мне историю твоего предательства Большого Шэна. Не уложишься в срок – нашему уговору конец. Сначала я затушу твою и мою сигары у тебя в глазах, а потом отправлю работать слепой мишенью на «Стрельбище ваших фантазий». Так что не тяни резину и приступай. Время пошло.
– Да-да, как скажешь, – ответил Красный Посох. – Маловато, конечно, это – пять минут, – но я попытаюсь. Думаю, надо начать историю с того, как однажды мой друг детства прострелил мне на охоте левую руку. Прямо навылет. Вот так.
Тайпан достал из кармана брюк левую ладонь и, крепко зажмурившись, прижал к ней зажженную сигару. А затем, не открывая глаз, подбросил вверх какой-то зашипевший и задымившийся комочек.
– Эй! Какого хрена!.. – Только и успел выкрикнуть Гриша, прежде чем сверкнула ослепительная вспышка, и эту часть зала мгновенно накрыло облако едкого черного дыма…
Глава 15
Маски были сброшены. У того, кому оставалось жить четыре минуты, отпала нужда притворяться. А уж капитулировать без борьбы он тем паче не собирался. Особенно, когда у него под рукой еще оставалось оружие.
«Какой здоровенный ожог!» – удивилась Гюрза, обнаружив на бедре любовника огромный шрам, которого раньше не было. Тайпану осталось лишь это подтвердить. Ведь не мог же он признаться в том, что не обжигал себе ногу, а приклеил к ней «мягкую слепоту» – особое химическое вещество, смешанное из легковоспламеняющихся и пластичных компонентов. Первые при возгорании давали ослепительную вспышку, сравнимую со вспышками световых гранат. Вторые тоже сгорали очень быстро, выделяя при этом много дыма.
Выкрашенная в телесный цвет, «мягкая слепота» могла использоваться в качестве театрального грима. Например, для создания фальшивых шрамов и следов от ожогов. Конечно, носить такой грим было небезопасно. Если бы он вспыхнул прямо на теле, Красный Посох заполучил бы настоящий ожог, и довольно серьезный. Но это был оправданный риск, и самовозгорание уж точно не стояло на первом месте в списке вероятных смертей, грозящих Тайпану на острове.
Он не сомневался: прежде чем его впустят в убежище Робинзона, у него отнимут все, чем можно причинить хозяину вред. До того, как умереть от предательского удара Тайпана, а потом сгореть в своей машине, Хунцяо рассказал ему за рюмкой водки обо всех дипломатических тонкостях своих визитов к Грише. И о том, что всякий раз при этом у посланника Триад отбирали ремень и подтяжки. Зато неизменно угощали сигарой – возможно, в виде компенсации за неудобство.
Хунцяо ощущал себя с сигарой в зубах и в спадающих штанах немногим лучше, чем вообще без штанов. Однако нынешний парламентер смотрел на эти факты в ином свете. И сымитировал у себя на бедре ожог так, чтобы до него было легко дотянуться без лишних движений и даже не снимая брюк.
Левый карман на них он распорол, а потом зашил самым простым швом, что разошелся бы, стоило лишь потянуть за кончик нити. Держа руку в кармане, Тайпан незаметно вынул нить еще до того, как ему съездили по затылку. А когда счет его жизни пошел на минуты, он перво-наперво уговорил хозяина позволить ему докурить сигару. После чего, просунув руку в карманную дыру, незаметно соскреб с ноги «мягкую слепоту», смял ее в комок и, ткнув в
