достойная наследница Офанны Орнис и Риэлин Орнис!
— Риэлин? Разве она — не злая колдунья из сказок?
— Могучая колдунья! Конечно, это сложно доказать, но ходят слухи, что она принадлежала к нашему роду. Гордись своими предками, доченька. Они творили историю. И ты будешь творить!
«О да. Буду», — Таона опустила рычаг, требуя подходящее случаю платье, однако арис оставался безучастным.
— Он слабеет с каждым часом, — мать сокрушенно покачала головой. — Не хотелось бы, чтобы пропал зря. Ты говорила с отцом, милая? Готова загадать желание?
— Насчет принца Теренса?
— Или принца Зенария. Он моложе и красивее, но лишь седьмой в очереди на трон.
Таона медленно кивнула.
— Если вы считаете, что так нужно…
— Конечно, доченька! Это же твое счастье!
Она положила руку на рычаг с надписью «Желание».
— Вы уверены, мама?.. Вдруг мы поступаем неправильно?
— Неправильно позволить арису умереть просто так! Прошу, милая, не губи свою жизнь. Тебе понравится при дворе. Там культурные образованные люди, цвет общества, знаменитые поэты и музыканты…
«Умереть. Сгубить. Умереть. Сгубить», — тяжело бухало в голове Таоны, заглушая быструю проникновенную речь матери.
— Может, тебе больше по душе принц Рени? Ничего страшного, что у него есть невеста. Я не осужу твой выбор.
Умереть. Сгубить. Осудить.
Казалось, в мире не осталось иных слов. Они разъедали душу и терзали сердце, беззвучно преследовали и требовали действия.
— Прости меня, мама. Пожалуйста, прости!
— Все-таки принц Рени? Ах, доченька… Надеюсь, ты будешь счастлива!
Таона нажала на правый рычаг. Краем сознания отметила, что он идет очень туго, не в пример левому, и произнесла:
— Кем бы ты ни был, арис, я хочу, чтобы ты жил.
Замок содрогнулся как от землетрясения, хотя в этих краях земля не тряслась с позапрошлого века. «Шкаф» поблек и исчез, будто его никогда тут и не было.
— Что это, милая? — рядом ахнула мать.
Таона опустила глаза. На месте, где стоял арис, алели капли свежей крови.
— Он живой, мама? Он ведь живой, правда? — она обняла родительницу, спрятала лицо у нее на груди. — Прости… Я не смогла… У меня не получилось сделать все как надо!
«Я загубила свой шанс на славное будущее, но ничуть об этом не жалею», — ей хотелось смеяться, а не плакать, но слезы лились рекой.
— Ты поступила правильно, доченька, — мать не кричала, и это что-то да значило. — Честно говоря, я никогда не желала, чтобы ты равнялась на прабабку Офанну. Она была той еще старой перечницей.
— Она указывала королю…
— И никогда искренне не улыбалась. Не переживай, милая. Скоро праздники закончатся и вернутся наши уютные вечера у камина.
Таона вытерла глаза и тоскливо посмотрела в окно. Обманул ее арис или нет, не имело значения. В реальности загадывать желания оказалось куда сложнее, чем описывалось в сказаниях.
В стекло стукнул крепкий клюв большой темной птицы, напоминавшей ворону. Мать вскрикнула, отшатнулась в испуге. Таона с трудом отодвинула заржавевший засов и толкнула старую створку.
— Посредники сообщают, что договор между родом Орнис и родом Тьян разорван, — хрипло выдала птаха. — Давно пора, хе-хе… Нечего больше нам делать, кроме как ваши семейные драмы разруливать. Счастливых зимних праздников!
— Посредники?
— Мы следим за исполнением скрепленных магией договоров. Делаем арисов, проще говоря. Послушных и бесчеловечных. Все как заказывали. То есть как заказывала Риэлин Орнис, о которой вы наверняка уже не помните много сотен лет. Какие-то претензии?
Таона до крови прикусила губу от волнения.
— Арисы — это…
«…превращенные в механизм люди? Волшебники? Магические существа?» — но договорить ей не позволили.
— Это не ваше дело, — оборвала птица. — Договор тю-тю, Посредники умывают руки. И, хм… Считайте меня видением. Чао!
«Ворона» превратилась в туман.
