Того, чего не воротить… И тщетно опыт многих лет Рассудка речи ей шептал Холодные, и тщетно свет Ее цепями оковал… Вам слышен был в ее речах Не раболепно-глупый страх Пред тем, что всем уже смешно, Но грустный ропот, но одно Разуверенье в гордых снах… И между тем была она Когда-то верная жена И мать примерная потом, Пример всегда, пример во всем. Но даже добродетель в ней Так пошлости была чужда, Так благородна, так проста, Что в ней одной, и только в ней, Была понятна чистота… И как умела, боже мой! Отпечатлеть она во всем Свой мир особый, — и притом Не быть хозяйкой записной, — Не быть ни немкою, речь Вести о том, как дом беречь, Ни русской барыней кричать В огромной девичьей… О нет! Она жила, она страдать Еще могла, иль сохранять, По крайней мере, лучших лет Святую память… Но о ней Пока довольно: дочерей, Как я умею описать Теперь мне кажется пора… Их было две, и то была Природы странная игра: Она, казалось, создала Необходимо вместе их, И нынче, думая о них, Лишь вместе — иначе никак — Себе могу представить их. Их было две… И, верно, так Уж было нужно… Создана Была, казалося, одна Быть вечной спутницей другой,
