в известном веселом заведении.
– Ты это о чем? – Вздернул бровь Бородин.
– Да это он про красные фонари, – вынужден был признать Васютин.
– Не понял. Ты же говорил, что после страстных вдовушек, Венины красавицы не пляшут.
– Говорил. Но когда мы в последний раз бывали на таком хуторе?
– А душа просит, – подначил парня Артем.
– Кое-кому легко говорить, – отмахнулся от водителя Гришка.
– Не скажи. Вот Антон например не ходит по фонарям, – не согласился Соболев.
– Ну, парни, вы не правы. У каждого своя терпелка, – возразил Игорь. – Но ты смотри Гриша, Настя узнает, не видать тебе ее благосклонности, как своих ушей.
– Да мне и так не видать, – отмахнулся парень.
– Ну это дело твое. Только гляди там…
– Командир, я ведь туда не за выпивкой хожу. Справил нужну и подался восвояси.
– Добро, – принимая одну бутылку от подошедшего Дока, произнес Игорь. – Кстати, как там дела у Вени? Не загибается? И вообще, как с тобой после того?
– Нормально со мной. Мы же думали, что он нас заказал. Так что, разминулись краями. Он ко мне с разговорами не лезет, ну и я хожу не к нему. А что до девочек. Знаешь, Шаман, а ведь у него новенькие появились.
– О как.
– Ага. Подробности я не знаю, но точно невольницы.
– Вот же, с-сука, – сплюнул Антон. – Горбатого, могила исправит.
– Ладно. Это не наше дело. Случится, поможем, а бороться с системой, даже гнилой, то еще удовольствие. Будем здоровы, парни, – решил закруглить скользкую тему Игорь.
После ухи и пары капель, у них словно второе дыхание открылось. В смысле, клев начался просто бешеный. А когда рыба идет на наживку, рыбалкой увлечется даже самый равнодушный к этому занятию.
Н-да. Бородин собирался просто вывезти парней в поле, чтобы выровнять ситуацию с Рулем. А вышло так, что едва ли не на промысел отправились. Каждый из них поймал не меньше десяти килограмм. Док и Ворот свой улов передали Бородину. Ну куда им эта рыба. А в доме Алины народу хватало. Разносолы никак не помешают…
– Проснулся? – Приподнимаясь на локотке, поинтересовалась Алина.
Игорь вгляделся в образ девушки, при неровном газовом освещении. Горел только один рожок с ее стороны. И несмотря на зеркальный отражатель его потуг было явно недостаточно для освещения просторной спальни. Впрочем, мало что изменится, если запалить еще и с его стороны. Да даже четыре рожка на большом зеркале у туалетного столика, не больно-то повлияют на освещенность. Нет. Определенно станет светлее. Но все одно не идет ни в какое сравнение с электричеством.
Но тут уж ничего не поделаешь. В Невьянске властвует полный и всеобъемлющий стимпанк. Хм. В принципе, электростанция есть. И даже станки казенных мастерских работают за счет электроэнергии. Но вот производством лампочек никто как-то не озаботился. На производстве используют освещение на достаточно дорогом ацетилене. Но это все одно дешевле и проще, чем электрические лампочки.
Н-да. Ацетилен дает куда лучшее освещение, чем светильный газ, но для бытовых нужд все же расточителен. Вот уж чем уникален газогенератор, так это не просто самоокупаемостью, но еще и прибыльностью. Небольшой. Но факт, остается фактом.
– А ты решила, что я за время рейда успел настолько расслабиться, что не услышу будильника? – Подбивая опорную руку, и роняя девушку себе на грудь, поинтересовался Игорь.
Он с нескрываемым наслаждением прижал к себе горячее тело, и впился в ее губы долгим, жадным поцелуем. Наконец она положила ухо на его грудь, вслушиваясь в учащенное биение сердца.
– Просто подумала, что ты изрядно устал, и нуждаешься в отдыхе, – возразила она, потеревшись о него щекой.
– Ну, мы вернулись еще позавчера, – авторитетно возразил он.
– Хочешь сказать, что для полного восстановления этого времени тебе достаточно?
– Хочу сказать, что тут главное не расслабляться. И тогда нагрузки воспринимаются как нечто само-собой разумеющееся.
– Игорь, а Настя в рейде тебя домогалась? – Вновь приподнявшись на руках и вперив в Игоря внимательный взгляд, неожиданно спросила она.
– Все не можешь забыть тот вечер в клубе? – Хмыкнул Игорь.
– Это не ответ на вопрос.
– А это допрос? – Вздернул он бровь. – Мы опять ревнуем? Ах да, я совсем забыл, твое самолюбие настолько болезненно, что его нужно неизменно
